Свобода от, свобода для

• Предыдущая
• 38/92
• Следующая

   - Минус сорок, - пошептал изумленно Вайнштейн, - и всего каких-то две тысячи километров севернее.

   - Минус сорок это средняя температура за тот месяц. А минимальная была минус шестьдесят один градус. - Я показал в угол экрана, где отображались эти данные.

   - Невероятно... - прошептал Летун.

   - Это еще что! Смотрите, - и я начал водить мышкой вокруг места, где когда-то была Земля Отцов. Выходило так, что в силу какой-то климатической аномалии Земля Отцов оказалась самым теплым местом на планете из тех, которые оказались под снегом. Если можно применить термин "теплое" к месту, где днем минус пятнадцать-двадцать, а ночью минус тридцать. Нам просто сказочно, невероятно повезло.

   - Почему у нас так тепло? - произнес задумчиво Летун.

   - Вероятно, роза ветров... Помнится, я читал что-то о том, что у нас тут какая-то особенная роза ветров, - откликнулся Вайнштейн. По голосу было понятно, что он сам не верит в то, что сказал.

   - Думаю, нас просто пожалели, и дали второй шанс, - ответил я, и получил в награду несколько изумленных взглядов. Ну да, они не привыкли, чтобы я рассуждал об отвлеченных вещах. А я просто процитировал Джека. - Идем дальше, - я стал щелкать по закладкам на панели справа. Закладки сделали индиго, каждая высвечивала определенный участок поверхности, который они почему-то сочли интересным. Первые три закладки показали нам города, расположенные в зеленой, нетронутой снегом области.

   - Что-то с фокусом, - прокомментировал увиденное Вайнштейн. Действительно, изображение казалось расплывчатым.

   - Ничего подобного. С фокусом все в порядке, - возразил я.

   - Тогда что... - Вайнштейн отобрал мышку, и стал играться с настройками резкости, то приближая, то отдаляя изображение. - Твою мать! Там же не осталось камня на камне!

   - Я думаю, там были землетрясения, и бесконечные дожди. Вот все и поплыло, - сказал я.

   - Значит, цивилизация погибла, - протянул Летун.

   - Ну, то, что цивилизации кирдык, было понятно сразу после Песца, - ответил ему я.

   - Значит, все кончено, - поник Летун.

   - Ничего не кончено, пока мы живы!- я грохнул кулаком по столу, и повторил фразу, которую сказал вчера Джеку, - Старый мир умер, туда ему и дорога. Мы живы, и свободны. Свободны по настоящему!

   - Что толку в этой свободе? Свобода от чего, от цивилизации? - Летуна понесло в истерику.

   - Свобода от чмуликов. Свобода от навязанных нам обязательств. И это не "свобода от", такая свобода нужна только малолетним дурачкам, "борцам с системой" и произволом взрослых. Наша свобода, это "свобода для". Свобода жить, как хочешь, творить, созидать, просто жить. Это возможно и без технологической цивилизации. Людьми нас делает не компьютер, крутая тачка или плазменный телек. Как бишь это у чмуликов называется, а, вспомнил... "жить по-человечески". Нет! Мы люди, потому, что можем жить и без всего этого. Те, кто не мыслил существования без всего этого, подохли, туда им и дорога.

   - Не все, далеко не все. Вспомни про Фраймана, - сказал Вайнштейн. Он стоял возле печки, и шевелил костлявыми пальцами над конфоркой. Наш разговор его, казалось, совсем не интересует. Оказалось, нет. Слушает и мотает на ус, - вы тут устроили групповой сеанс психоанализа, а нам, между прочим, надо решать, что мы будем делать, когда сойдет снег. Останемся сидеть на заднице, Фрайман нам покажет и "свободу от", и "свободу для".

   Слова Вайнштейна отрезвили и меня, и Летуна. Действительно, обсуждаем какие-то высокие материи, когда надо решать поставленные жизнью задачи. Я успокоился и сказал:

   - Джек сказал, что снег сойдет скоро. Еще два-три месяца, и начнется оттепель.

   - Надо собирать общее собрание, и решать, - ответил приободрившийся Летун.

   - Не общее. Надо осторожно, не привлекая внимания, собрать всех наших, насчет кого точно ясно, что не шпион Фраймана. Тогда и решим.

   -Да, - кивнул Летун, - завтра же начну договариваться.

   На том и порешили. Через два дня у Сергея состоялось собрание, на котором присутствовали рыжий Гриша и, Медведь с одним из своих сыновей, Вишневецкий, в Семью которого мы определили Профессора, Летун со своими бойцами и еще двое: Чен, представитель двух Семей узкоглазых гастарбайтеров, и Райво, белокурая бестия, Семья которого обитала неподалеку от индиго.

Глава 10
Общее дело

   К началу собрания я опоздал, и, когда вошел в комнату, народ уже рвал на груди рубахи. Спорили ожесточенно, до хрипоты. Рыжий Гриша опять был чем-то недоволен. Мой приход оборвал спор, всем поневоле пришлось здороваться, пожимать мне руку, обмениваться дежурными фразами. Когда я сел, стало ясно, что накал спора спал.

   - Вот, Коцюба принес вам кое-что интересное. Коцюба, раздавай, - Летун обрадовался моему приходу, и сразу начал отдавать распоряжения. Я бросил на стол пакет и фотографиями. Народ стал их разбирать, смотреть, передавать друг другу. Почти сразу послышались удивленные матюки. Разглядывая фотографии, народ возмущался. И было отчего. Когда я отправлялся на разведку в туннель, Летун был против того, чтобы я брал с собой фотокамеру. Слишком рискованно, говорил он. Но я не послушал его, и все-таки взял камеру, объектив которой был замаскирован под пуговицу. Большая часть снимков никуда не годилась, но я все же отобрал два десятка весьма говорящих. Вот изможденный грязный подросток с глазами, как лампочки стоит с тряпкой в руках, и смотрит в объектив. Вот стражник избивает кацетника палкой. Вот строем стоят женщины, а перед строем мечется с дубинкой староста. Вот стоят распорядители в дубленках, а за ними, на заднем плане, вереница кацетников таскает мешки. Вот кучка кацетников волочет сани, с которых свисает голая синяя нога. Вот овчарка повалила кацетника на пол, и рвет. Вот миска с баландой. Ну и все остальные снимки в таком духе. Как говорится, лучше один раз увидеть.

• Предыдущая
• 38/92
• Следующая