Лицо из снов

Оглавление

— Ему понравилось, — с горькой уверенностью в голосе проговорил Дейн. — Он не торопится, играет с жертвами. С душой работает, скотина.

Глава 16

Кэрол Джейнз был мрачен. Он находился в таком настроении с последней пятницы. Жаклин Шитс не оправдала его надежд, вела себя жалко: только и знала, что ныть да бегать от него кругами. Ни тебе настоящей потехи, ни интересной охоты. И в газетах об убийстве написали мало, что повергло Кэрола в состояние еще большего разочарования. На второе дело он возлагал много надежд. Хотелось как следует поржать над полицией. Там все должны были с ума сойти, обнаружив поразительное сходство между убийствами и полное отсутствие улик в обоих случаях. Но полицейские, похоже, оказались еще глупее, чем он о них думал. Его лишили и этого удовольствия. Где же их вызов?

Джейнз не знал, что именно помешало получить полноценное наслаждение. Может, не стоило так скоро идти на дело после предыдущего? Он лишил себя удовольствия долгой слежки, за несколько недель которой внутри него накопилось бы достаточно напряжения. Он достиг бы порога кульминации, вся его энергия сфокусировалась бы в одной точке.

Кэрол понял — нужно сделать еще одну попытку. Если его вновь ждет разочарование, то, конечно, жаль будет впустую потерянного времени, но все станет ясно: впредь он будет тратить на подготовку больше времени. Уж во всяком случае больше не клюнет на такую легкую приманку, как Жаклин Шитс.

Приходя на работу, он теперь целыми днями ждал, когда же ему схамят. Кому не повезет? Кто расплатится жизнью за свою грубость? Кэрол проявлял нетерпение, ибо знал, что чем раньше все произойдет, тем надежнее будет его проверка.

Марли ощущала беспокойство. Внутреннее напряжение держало ее в тисках и не отступало ни на минуту. Определить причину такого состояния она не могла, в ее жизни последнее время столько произошло, просто глаза разбегались. Во-первых, конечно, страх перед следующей пятницей. Объяснить всю ту муку, которую Марли испытывала каждый раз после невольного контакта с эмоциями убийцы, она не смогла бы никому, даже Дейну. Сказать, что эти кровавые минуты как-то пачкали Марли, значило ничего не сказать. Ей казалось, что она навсегда заражена вирусом зла и душа ее уже никогда не освободится от этой мерзости. Больше всего на свете ей хотелось убежать, спрятаться, чтобы не узнать, когда он убьет в очередной раз. Но, к сожалению, Марли понимала, что у нее из этого ничего не выйдет. Если она даже и уедет снова в другой конец страны, то потом будет терзаться своим малодушием. Она должна остаться. Ради тех двух несчастных женщин, которые уже погибли, и ради прочих убиенных, о которых она ничего не знала… Ради малыша Дасти… Ради нее самой, наконец.

Во-вторых, Дейн. Марли любила его, но ей все еще становилось не по себе каждый раз, когда она вспоминала о том, что он живет теперь с ней. За долгие годы Марли настолько привыкла к одиночеству, что теперь, наткнувшись на него в комнате, она иной раз от неожиданности вздрагивала. Вдруг как-то сами собой стали появляться совершенно новые проблемы: в два раза больше белья в стирку, в три раза больше продуктов питания, одна ванная на двоих и постоянная угроза свалиться ночью с кровати, на которой, казалось, совсем не осталось свободного места. Прежде Марли все в своей жизни держала под контролем, ныне жизнь изменилась до неузнаваемости.

Он, конечно, обо всем догадывался. Эти острые карие глаза с зеленым отливом видели все, хоть она и пыталась скрыть от Дейна свое состояние. Он не стал сваливать на нее всю домашнюю работу, как это сделали бы большинство мужчин. Дейн привык стирать свое белье и время от времени освобождал корзину, которая стояла у стиральной машины. На кухне ему можно было доверить немногое: подогреть содержимое каких-нибудь консервов, сляпать сэндвич… Собственно, и все. Так что готовить приходилось Марли. Зато Дейн мыл посуду. Он делал все, чтобы она быстрее смирилась с его переездом, но в то же время не желал посторониться и дать ей пространство. Он всегда был рядом. И Марли видела, что у нее нет выбора: остается привыкать. В душе она радовалась тому, что они вместе. Но и нервировало это ее тоже.

Пятница надвигалась, и Марли ничем не могла остановить ее приближение, отвлечься. Пойдет ли преступник на новое злодеяние? Мысль о том, что в конце недели погибнет очередная невинная женщина, что сама Марли против своей воли погрузится в отвратительное зловонное болото эмоций убийцы, была невыносима. Марли старалась не думать об этом, но попробуй-ка не думать о бешеной собаке, которая гонится за тобой. С каждым часом пятница становилась все ближе, и не было способа избежать ее. Марли пыталась настроиться на худшее, памятуя о том, что у Дейна вся надежда на нее. Рано или поздно преступник невольно выдаст себя. Марли оставалось только терпеливо ждать, перемалывать в своем сознании его безумства и при этом самой не сойти с ума.

К четвергу напряжение достигло такой степени, что она не стала есть китайскую еду, которую Дейн принес ей на ужин. А ведь Марли любила китайские блюда. Попыталась проглотить первый кусочек, но ей показалось, что он застрял у нее в пищеводе. Аппетита не было, и ей надоело притворяться.

От Дейна, как всегда, ничто не укрылось, хотя сам он ел с жадностью.

— Тревожишься? — спросил он.

— Как же я могу не тревожиться? Последние две пятницы прошли невесело.

— Ты что-то улавливаешь, какие-то импульсы? — небрежным тоном спросил Дейн, но этот тон не мог ее обмануть.

— Мне не по себе, но от собственных эмоций, а не от его. — Она обхватила себя руками, словно почувствовав озноб. — Когда ФБР сделает его словесный портрет?