Выбери любимый жанр

Оценить:

Русские сумерки

Оглавление

– Спасибо, – сухо благодарю и направляюсь к «калитке».

– Вы что, так его и отпустите?! – возмущается девочка.

– Оставь его в покое, Белка.

Парни о чём-то негромко переговариваются. И когда я уже отодвигаю засов на «калитке», главный бросает вдогонку:

– Там жгучий тростник! По всему лесу!

– Я знаю.

– Ты ведь ловкач, да?

На лбу у меня, что ли, написано?

– До свидания, ребята. И займитесь чем-нибудь хорошим…

Выбираюсь на ту сторону. А Белка возмущённо фыркает у меня за спиной. Была б она чуть сильнее – точно бы сама вцепилась в мой рюкзак!

Я с усмешкой оглядываюсь:

– Шла бы лучше… помогать родителям!

Она кривится, словно хочет меня обматерить, а вместо этого бормочет сквозь зубы:

– Нет у меня… никого!

Моя усмешка тает:

– Извини…

– Да пошёл ты! – Исчезает в дыре.

«Калитка» захлопывается. Скрежещет сдвигаемый засов.

И я ухожу.

Лес – почти чистый. Всё-таки – не Зона. Но жгучего тростника – действительно хватает. Поганая мутировавшая травка – иногда по пояс.

Мелкие капельки кислоты запросто могут прожечь штаны. К счастью, намётанному глазу легко различить тёмно-зеленую мерзость.

Путь до опушки занял около получаса. Дальше целый километр – полем.

Наконец я выбрался к раздолбанной асфальтовой дороге. Минут пять брёл вдоль обочины, пытаясь поймать машину со стороны Горбатовки.

Один раз остановилась «Лада». Но не повезло – эта поворачивала назад, к Нагулино. А мне – совсем в другую сторону.

Удалось тормознуть древний «Опель»:

– Едешь к «железке»?

– Угу.

– Двести рублей до моста.

– Садись!

Водитель – пожилой мужик, сельского вида. Вероятно, работает в Доскинском совхозе. Интересно, приходилось ему раньше подвозить отсюда кого-то? Не я один знаю о «калитке» в периметре…

Но вряд ли этот будет стучать в полицию.

«Опель» подбрасывало на выбоинах. Водитель материл губернатора:

– …Чтоб ему и на том свете – по таким дорогам!

Ничего. Перекрёсток близко. Оттуда по шоссе как по маслу – минут десять, и будем у «железки»…

Твою мать!

Я оцепенел, вглядываясь вперёд.

«Уже успели?!»

У выезда на шоссе, поперёк дороги, стояла «труповозка». Рядом караулили два полицая в бронежилетах, с «калашами». А перед импровизированным блокпостом дожидалась пара легковушек – одна из них «Лада», которую я ранее пытался тормознуть.

«Проверка? По мою душу?»

«Опель» остановился.

И тут я понял, что полицаи не думают осматривать авто. Кажется, мы им вообще пофиг. Лениво переговариваются и смотрят куда-то на север-запад, вдоль шоссе…

Ясность пришла через минуту – вместе с колонной чёрных бронированных «Мерседесов».

Сверкали проблесковые огоньки «мигалок», завывала сирена на головной полицейской машине… А у третьего по счёту «Мерседеса» чёрное тонированное стекло на задней дверце было слегка опущено.

За пару секунд я успеваю различить лицо пассажира. Ощутить его равнодушный взгляд. И заметить на его губах едва уловимую усмешку.

Да, он почувствовал мою ненависть. Высшие это умеют.

А ещё они достаточно умные, чтоб не придавать этому значения.

Колонна уже удалялась. «Труповозка» освобождала дорогу.

Но у меня перед глазами до сих пор была та усмешка…

Конечно, это другой. Не он убил моего отца.

Хотя… какая разница? Тот, кто убил, сейчас ухмыляется где-то в другом месте.

Ненависть – смешное слово. Они давно не боятся нашей ненависти…

Наглый. Бронированное стекло опустил. Угу… Не так-то легко его прикончить – даже если снесёшь пулей кусок головы. Да и кто осмелится?

А взгляды…

Что ж, взгляды не убивают.

Мы выехали на шоссе. Водитель что-то рассказывал о том, как недавно его тормознули гибэдэдэшники.

Я рассеянно кивал. И чувствовал внутри пустоту.

Всё так просто. Очевидно.

Я знал это и раньше. Но сейчас ощутил удивительно ясно – остро, до физической боли…

Какой бы роскошный товар я ни добывал в Зоне, с какой бы злостью ни провожал взглядом колонны с «мигалками» – все равно я останусь частью системы. Частью подлого порядка. Винтиком механизма, управляют которым они – высшие…

Можно сдохнуть. Или опуститься на самое дно – как беженцы из Нагулинского лагеря.

Вырваться нельзя.

Глава 3

На станции Игумново я сел во владимирскую электричку. Во Владимире – умылся и побрился в вокзальном туалете. Надел чистую футболку, новенькую кепку и успел на ближайшую электричку до Москвы.

Около четырёх часов дня я уже был на Казанском вокзале.

В толпе не заметно чёрной формы ОКАМа. Только привычные рожи полицаев высматривают добычу.

Меня они проигнорировали. В обновлённом прикиде я выглядел вполне цивилизованно.

Сколько же я не был в Москве? Года два…

Здание вокзала снаружи и изнутри смотрится идеально. Капитальный ремонт завершён – нигде никаких следов от пуль и осколков.

Я помню, как всё выглядело раньше – после ноябрьских событий десятилетней давности. Отметин хватало и на фасаде, и в главном зале. Вон там, на каменном полу, раньше была выбоина от взрыва мины…

А сейчас всё гладенько.

Строители – молодцы.

Вместе с толпой я спустился в переход метро. Но, чуть поколебавшись, поднялся наверх у Ленинградского вокзала. Прошёл мимо здания таможни, пересёк Каланчёвскую улицу и пешком двинулся в сторону Садового кольца.

Апрельская, залитая солнцем Москва выглядела празднично.

Много хорошо одетых людей. Долетающая из машин и кафе музыка – почти как в моём детстве.

Даже лучше – больше стало электромобилей. Воздух чище, и шума меньше. Легче улавливать мелодии – особенно тренированным трикстерским ухом.