Обжигающая спираль

Оглавление

164

Рус знал, что адвокат увидел в его взгляде обещание продолжения. Он не являлся полковником СБ, и в какой-то мере это развязывало ему руки. А способы всегда найдутся…

- На сегодня - все, Леня, - тяжело, но все так же собрано сообщил Михаил Николаевич, поднявшись из-за стола. - Мы поехали. Если что-то ребята найдут… Что угодно - звони.

Руслан встревоженно смотрел на отца Светы, видя странную механичность его движений. Но не знал, стоит ли предлагать свою помощь на глазах офицера. Был почти уверен, что полковник не поблагодарит его за такое.

Офицер кивнул и сам начал собираться.

А Рус пошел вон из этого душного кабинета следом за Михаилом Николаевичем, искренне надеясь, что ему не придется везти его отсюда прямиком в реанимацию. Слишком сильно настораживала его восковая бледность шеи и лица Самойленко, с проступающими багровыми пятнами румянца, и дергающийся на шее пульс.

Однако, видно закалка и годы службы дали свое. Несмотря на то, что на лестнице Рус все же ненавязчиво подставил свое плечо полковнику, а тот на него оперся, самое страшное, казалось, обошло.

Михаил Николаевич тяжело опустился на водительское место своего автомобиля и безвольно положил руки на руль, бездумно вперившись глазами в стекло перед собой.

- Может, давайте я поведу, Михаил Николаевич? - настороженно предложил Рус, не спеша обходить машину, чтобы сесть на место пассажира.

Полковник не отреагировал.

- Михаил Николаевич, - снова окликнул он того, и протянул руку, чтобы потормошить отца Светы.

- Знаешь, что самое страшное, Руслан? - вдруг сипло спросил полковник, не повернувшись. - Я верю ему, - выдохнул он с опустошением, так и глядя в стекло. - Верю каждому слову о том, что одна моя дочь хотела убить другую. И это - моя вина. Я допустил, чтобы Маша стала такой, - Михаил Николаевич повернулся и раздавлено посмотрел прямо Руслану в глаза убитым взглядом.

Еще совсем недавно Рус сам считал так же, что именно поведение родителей, по-разному любящих детей, и не скрывающих привязанности к любимчикам - разделяет младшее поколение Самойленко. Да и сейчас он знал, что в этом скрыта весомая часть первопричины ненависти Маши к брату и сестре. Но дело было не только в этом.

- Давайте-ка, я поведу, - мягко, но настойчиво, он обхватил рукой плечи полковника и вывел его из машины, усадив сзади. - В том, что Маша настолько грязна и черна душой - вашей вины нет. Ни Света, ни Ромка не пропитаны подобной гнилью. Это ее грех, - попытался он донести как-то свою мысль до Самойленко.

- Она моя дочь, Руслан, - покачал головой Михаил Николаевич, послушно пересев. Казалось, он даже не заметил, что его переместили. - Моя дочь…, - повторил он с безысходностью и отчаянием. - И она хотела убить Свету…

Руслан не знал, что тут сказать. Он сам упоминал о подобной вероятности лишь пару часов назад. Но и ему было трудно осознать, что Свету хотела убить родная сестра. Одно дело мимолетно предположить, допустить вероятность. И другое - принять, осознать умом и душой.

Наверное, ни одному нормальному, адекватному и разумному человеку не было бы легко осмыслить подобное. Тем более отцу Марии.

Потому он промолчал и сел на место водителя.

К счастью, в машине полковника стояла автоматическая коробка передач, иначе дорога в больницу оказалась бы невыносимой пыткой для ноющего и пекущего плеча Руса. Весь путь они проделали в тишине. Полковник больше не добавил ни слова, молча глядя в окно.

Глава 35

Первое, что сделал Руслан по возвращению в больницу - отправился искать доктора.

Ему до чертиков сильно хотелось махнуть на все рукой и рвануть к Свете. Но он великолепно понимал - случись что с его любимой, Серый уже бы достал Руса, хоть и из-под земли. Потому в первую очередь решил позаботиться о полковнике. Хоть тот и отказывался допускать даже мысль о том, что нуждается во вмешательстве врачей.

Однако Рус будущего тестя не слушал.

В конце концов, Свете хватит плохих новостей и без добавления известия о инсульте или кризе у отца. Потому он растолкал врача, спящего в ординаторской, хоть в душе и сочувствовал человеку, которому они всю эту ночь мотали нервы. Вкратце обрисовав ситуацию, пояснив, что полковник узнал очень неприятную новость, и явно пытается махнуть рукой на собственное здоровье, и это при том, что у него повышается давление, Рус попросил доктора дать что-то Михаилу Николаевичу. И не забыть добавить успокоительное, даже если Самойленко будет сопротивляться. А еще попросил пару таблеток какого-нибудь успокоительного для Светы. Такого, чтобы можно было принимать беременным.

Одарив его недоуменным взглядом и закатив глаза под потолок, врач что-то проворчал про сильно умных пациентов, которым бы не помешало самим лежать в кровати, а не разгуливать неясно где, но кивнул и вышел в коридор. Заведя Руслана в манипуляционную, он порыскал в шкафчиках и в итог протянул ему какой-то блистер.

Рус недоверчиво скривился, прочитав название, как-то сомневаясь, что обычная валерианка справится с подобным потрясением. На что врач раздраженно посоветовал дать несколько таблеток и не приставать к нему с глупостями, он, между прочим, о здоровье его жены и ребенка печется.

Признав справедливость подобных доводов и устало пробормотав "спасибо", Руслан поплелся в палату, вдруг ощутив все прелести "отката" напряжения последних часов. Но решил, что не скажет никому о том, как позорно держался за стены, стараясь не упасть на этом пути.

Караул в виде двух солдат все еще дежурил у дверей.

Поодаль, на диванчике за столом постовой медсестры спали еще двое солдат. Видно, потеряв одного из "подопечных", то есть самого Руслана, парни решили нести караул по очереди. Ни Сергея, ни Писаренко видно не было. Нахмурившись, так как не совсем понимал, куда те могли деться и значит ли их исчезновение что-то, Рус тихо открыл двери, кивнув следящим за ним охранникам, после чего зашел в палату.