Героический режим. Безбожие

Оглавление

И дело даже не в том, что мне нечего было делать. Николай с остальными как-то отдалились от нас. Готов был поклясться, что они что-то задумали. Это понимал не я один, но почему-то проблему никто решать не хотел. Все просто затаились, ожидая первого хода если не противника, то и уже не товарища точно.

Глава 21. 18-20

Наутро третьего дня буря стихла, сменившись холодным моросящим дождём. Тем не менее, решено было выходить, мы и так слишком задержались.

Теперь наша пати представляла собой настоящий отряд. Один убийца в разведке, второй прикрывает тылы, третий прочёсывал округу, переходя с фланга на фланг. Танки прикрывают сзади и спереди героев поддержки. Теперь поиск мобов выходил куда качественнее, а их группки буквально за пару-тройку секунд ложились под массовыми кастами и атакой воинов. Я, как единственный почти невидимка, всё время держался впереди и лишь изредка успел дорезать кое-каких отбившихся от толпы мобов. Впрочем, совсем изредка - мобов было маловато. В основном, загулявшие солдаты конунга группами по два-три человека и странные обезьяноподобные, держащиеся по пять-шесть рыл.

Этот остров, как он там называется, был куда крупнее прошлых двух. По моим прикидкам, раза в три-четыре. То есть здесь нам придётся задержаться как минимум на неделю. Но мы не жаловались - чем больше остров, тем больше фарма, а значит, к конунгу мы должны будет подойти во всеоружии. Или, с другой стороны, это будет такой мощный босс, что нам придётся попотеть, даже прокачавшимся. Я решил, что раньше, чем на двадцатом уровне идти туда откажусь. Впрочем, никто не торопился. Двигались мы, не отходя больше трёх-четырёх километров от берега. Если замок конунга (или где он там живёт) расположен на берегу, мы могли уйти в центр острова для фарма, а зачистив его, вернулись бы с другой стороны. Если же конунг где-то в глуби острова, значит, обойдя берег, мы бы двинулись по спирали, пока не нашли бы его.

Первым после Павла двадцатого уровня достиг Николай. Обсуждать с нами, что качать, он и не думал. Как я понял, он собирался стать консервной банкой с кучей брони и выносливости, насколько я понял, это была единственная нормальная роль бестолкового языческого паладина. Потом вкачался Владимир. Он давили на кинжалы в обеих руках и выслеживание. Я, получивший девятнадцатый уровень, был следующим, от меня чуть-чуть отставали Антон с Сергеем. Судороги от яда стали сильней, плюс я получил два очка ловкости и по одному силы и интеллекта.

В тот вечер мы наткнулись на возделанные поля. Зерно с них уже убрали, и поле были усеяно мокрой соломой. Её, кажется, никто убирать не торопился. Перейдя через поля, мы наткнулись на деревню, расположенную не берегу. И она была пуста. Но ни костей, ни каких-либо ценных вещей мы не нашли. Так же, как и ни единой лодки. Судя по всему, не только жители того острова задумывались о смене повелителя.

Здесь же мы решили и заночевать.

Домов была уйма, и мы разбились на три группы. Вышло, понятное дело, это само собой. И, естественно, люди из одного "лагеря" держались друг друга. Ну, разве что Люда объединила нашу недопати и недопати Владимира. Экспериментов с двумя сразу ей захотелось. Моралфаги, то есть мы с Павлом, предпочитали молчать, а остальные были довольны. Ну, кроме Николая, Антона и Михаила - судя по всему, Владимир решил использовать этот... гм... рычаг давления в своих целях. Каких-то странных целях.

Вряд ли мы бы справились без Николая и Михаила, только с ними количество танков доходило до нормального числа, способного прикрыть друидов и мага. Ссора с ними совершенно не выгодна. Так в чём дело? Обычная неприязнь? Вряд ли, конечно, но вполне возможно. Конкуренция? Думает, что выбросив Николая, он рано или поздно сместит Павла? А вот это вероятней всего - нас останется четверо против семи. Владимир разговаривает с Павлом, постоянно подшучивает. Делится Людой, в конце концов. И вообще, ведёт себя с нами крайне доброжелательно. С паладином же они косятся друг на друга, держаться на расстоянии и как будто ведут себя вежливо и даже дружески, но, судя по глазам, готовы вскрыть друг другу глотки. Быть может, я просто чего-то не знаю. Но мне это не нравилось.

Правда, больше всего мне не нравилось то, что я задумывался о том, что если их группа потеряет, скажем, воина и друида, то им придётся полностью зависеть от нас, пусть их и будет больше на одного человека. Я всячески гнал эти мысли, но кто-то внутри меня обдумывал это, прикидывал, что во время боя бывает всякое. И мобы могут прорвать защиту, а беспалый воин с ними вряд ли справится. Да и один из убийц мог где-то просчитаться.

В общем, когда дождь совсем кончился, а это случилось уже после заката, я решил выйти погулять. Возможно, свежий воздух выветрит из моей головы это дерьмо.

"Дерьмо? - говорил мне незнакомый Алексей, проснувшийся (или родившийся) совсем недавно. - Ты сам себе говорил это. И не только себе, Антону тоже. Ты будешь рвать глотки всем, чтобы твоя пати выжила. А твоя пати - это Пашка, Лёха и Костя. Если кто-то посмеет что-то сделать вам, как-то вас использовать, ты должен сделать всё, чтобы не допустить этого. Это твои друзья, твоя новая семья. Что для тебя важнее - их жизни или жизни парочки союзников, которые, вполне может быть, окажутся лишь временными компаньонами?".

Я скрипел зубами и не знал, как ответить самому себе.

Кажется, я стал лучше видеть в темноте. Быть может, мне это казалось, но небо до сих пор было затянуто тучами, ни луны, ни звёзд не видно, то есть должна была царить кромешная темень. Я же вполне сносно ориентировался в деревне, запнувшись о валяющееся полено лишь раз. Мысли о том, что делать дальше, всё не выходили из головы, и я решил спуститься к причалу, чтобы подышать морем - ветер дул с центра острова, и ни запаха соли, ни гниющих водорослей, ни дохлой рыбы почти не ощущалось.