Ювелирная работа

Оглавление

– Я позвоню тебе завтра… Обещаю, – подтвердил Маркус свое намерение, видя ее красноречивое недовольство.

Он проводил ее до двери своего номера.

– Не обижайся. Но у меня много неотложных дел, – пробормотал он, торопливо поцеловав женщину в щеку и втолкнув ее в лифт.

– Конечно, Маркус. Дело, прежде всего. Очень тебя понимаю… Но можешь не беспокоиться, завтра я вылетаю в Париж, мы открываем там наше представительство.

– Какая неожиданность, – проговорил Маркус, придержав створки лифта.

– Отнюдь. Тед давно предрекал нам этот прорыв. – В надежде позлить Маркуса, Элоиза упомянула мистера Чарлтона. – Он одержим нашим успехом, как своим собственным. Более трепетного мужчины мне еще встречать не приходилось.

Маркус больше не скрывал своих эмоций. Он смотрел на Элоизу Смит, злобно прищурив черные глаза. Его челюсти были сжаты. Элоиза приняла такую реакцию за приступ ревности и осталась весьма довольна собой, подумывая, как бы подлить масла в огонь.

– Благодарю за сытный ужин. Ты меня ублажил, Маркус.

– Если тебя не будет в Лондоне, то я здесь тоже не задержусь, – парировал он, и дверцы лифта закрылись.

Сердце Элоизы замерло, а затем оборвалось, когда кабинка лифта плавно поехала вниз. Из отеля она вышла с выражением тяжелой утраты на своем вечно задорном веснушчатом лице.

Она не понимала, что произошло, но отчаянно корила себя, поскольку явно переиграла в желании вызвать ревность Маркуса. Она повела себя вульгарно, приплетая к этому Теда Чарлтона.

Второй раз в жизни Элоиза почувствовала себя вымаранной в грязи.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

– Как тебе это нравится? – спросила Элоиза у Кэти, вертясь перед зеркалом в черном шелковом облегающем платье для коктейля без бретелек, подол которого оканчивался в трех дюймах над коленями. – Совершенно новое. Ни разу не надевала.

Элоиза с вызовом посмотрела на Кэти, которая все не решалась высказать те мысли, которые навевал обновленный облик подруги.

В течение всей субботы Элоиза гуляла по лондонским магазинам модной одежды с целью полностью обновить свой гардероб. Знаменательное событие, произошедшее в ее жизни, словно взывало пересмотреть все привычки и приверженности. Близкие друзья восприняли это как реакцию на карьерный взлет самой Элоизы. Им и невдомек было, что за этим кроется нечто сугубо личное.

Вот уже два часа Элоиза демонстрировала обновки Кэти, наряжаясь в каждую вещь и подолгу вертясь перед зеркалом в ожидании комплиментов.

– Все очень красиво, Элоиза. Тебе идет, – сдержанно отозвалась Кэти.

– Что ты скажешь именно об этом платье? – требовала прямого ответа зеленоглазая женщина.

– Ты уверена, что это твой стиль? Я имею в виду, будешь ли ты чувствовать себя в нем уютно? Такие резкие метаморфозы… В своем прежнем стиле ты уже достигла высокой степени элегантности. Стоит ли так резко менять курс?

– Ты скептик, Кэти. Мне это известно. Но разве жизнь – не игра? Признаться, я сама не думала, что меня потянет к таким вещам. Выйдя сегодня утром из дому с простым желанием поднять себе настроение покупкой, я и не предполагала, что захочу изменить имидж. Но от себя не убежишь. Мир меняется. Я должна меняться вместе с ним, как художник, как женщина, наконец!

– И тебе удалось, – признала Кэти. – Насколько эти перемены связаны с черноглазым греком?

– Лишь отчасти, – проговорила Элоиза, вновь глядя в зеркало.

– Будь осторожна, – материнским тоном произнесла Кэти.

– Будь осторожна… – передразнила ее Элоиза, и обе женщины залились хохотом.

Элоиза ощутила прилив румянца к лицу и поспешила в гардеробную переодеваться.

Прошло четыре дня с тех пор, как она рассталась с Маркусом. Она прилагала неимоверные усилия для того, чтобы продолжать свою обыденную жизнь, ничем не выказывая произошедших в ней перемен. Но от себя она этого скрыть не могла и невольно считала дни, часы, минуты. Ждала его звонка, его появления. Она тосковала без его поцелуев не меньше, чем в девятнадцать лет.

Хоть он и напугал Элоизу бестрепетной черствостью расставания, но ее женская сущность предпочитала не вспоминать об этом.

Элоиза не жалела, что отдалась ему. По сути, именно его она и ждала все эти годы.

– Элоиза, ты меня слышишь? – окликнула ее Кэти.

– Повтори, – отозвалась она.

– Слышишь ли ты мои предостережения по поводу этого иностранца?

– Я всего лишь поужинала со старым знакомым, – ответила Элоиза. – Не стоит драматизировать этот малозначительный эпизод. А что касается осторожности вообще, то я, по-моему, олицетворение осторожности. Временами самой становится от этого тошно. Будто я всю жизнь сдаю экзамен на бдительность. Бррр… – театрально поежилась Элоиза, высунувшись из гардеробной. – Примерки окончены. Пойдем вниз, скоро должен вернуться Харри, – позвала она подругу. – Не спеши. Я помогу тебе спуститься с лестницы.

* * *

До уикенда Элоиза не один раз прибегала к расслабляющим аутотренингам. Тщетное ожидание телефонного звонка от Маркуса Ковариса сделало ее раздражительной. Она пребывала в постоянном напряжении, прислушиваясь к малейшему шороху, раздающемуся в доме…

Наутро, за привычными кипами газет, Элоиза попивала кофе, лениво переворачивая страницы. Внезапно ее взгляд застыл на большой фотографии. Непроизвольно сжалось сердце.

В рубрике светской хроники одной из английских газет она увидела фото Маркуса в компании модели Надин. В приписке значилось, что они приняли участие в благотворительном вечере, который состоялся в минувший четверг, когда, по его собственным словам, он должен был находиться далеко от Лондона.