Вечный инстинкт

Оглавление

Каждый стон, который она издавала, малейшее содрогание ее тела, любое движение в ответ на его ласки возбуждающе действовали на него. Сандер мечтал стать для нее единственным мужчиной. Бледная шелковистая кожа женщины пробудила в нем желание вновь и вновь прикасаться к ней. Рукам его уже были знакомы ее упругие груди, но Сандер хотел снова ощутить их в своих руках. Его губы, язык и зубы уже возбуждали темные припухшие соски, но сейчас он собирался доставить ей еще одно удовольствие. Он хотел положить руку на плоский живот Руби и услышать, как она сдавленно вскрикнет, будто не совладав с собой. Он хотел раздвинуть стройные ноги женщины и услышать тихий стон, сорвавшийся с ее губ. А он насладится, лаская повлажневшее лоно, ожидающее его…

Волны страсти охватили Руби, все глубже затягивая ее в чувственный омут. Она как будто была неопытным пловцом, попавшим в глубокие воды. С каждым прикосновением кончика его языка к самому чувствительному местечку Руби все глубже погружалась в этот омут, пока в мире не осталось ничего, кроме горячих прикосновений языка Сандера.

Позже, когда она стала ритмично двигаться вместе с ним, побуждая его взорваться от напряжения, Сандер понял необычайно ясно: Руби несомненно влечет к нему, но и его неудержимо тянет к ней.

Глава 9

Сидя в тенистой беседке, увитой виноградом, Руби наблюдала за тем, как близнецы плещутся в бассейне под бдительным присмотром Сандера. Прошло шесть недель с тех пор как они приехали на остров, и мальчикам полюбилась их новая жизнь. Они обожали Сандера. Он оказался хорошим отцом, вынуждена была признать Руби. Он уделял сыновьям время и внимание, но важнее всего была его любовь. Руби взглянула в сторону дома. Анна скоро должна принести ланч. Неожиданно холодок пробежал по ее спине.

Сегодня утром Руби убедилась в том, что она беременна. Завтраки, которые она не могла съедать по утрам, усталость, охватывавшая ее днем, небольшое увеличение грудей — все могло иметь иное объяснение, но к этому теперь прибавилась и задержка месячных.

Сердце ее затрепетало. «Больше никаких детей», — предупреждал Сандер. Он заставил Руби принимать противозачаточные таблетки. Она и принимала их, не пропустив ни одной, но симптомы у нее те же, что и при беременности. Сандер разозлится, конечно, и даже разъярится. Но что он сможет сделать? Она — его жена и забеременела от него, хотя он против этого ребенка.

Руби почувствовала, что к горлу подступила тошнота, а на лбу выступила испарина. Судя по всему, Анна уже подозревает что-то. Анна оказалась ангелом, обожавшим детей, — она стала для них почти бабушкой. К тому же Анна в свое время заменила мать Сандеру, его сестре и брату. А теперь она заметила, что Руби быстро устает и чувствует себя неважно, и взяла на себя заботу о близнецах, добродушно похлопав молодую женщину по руке, когда та пыталась объяснить свое состояние переменой климата.

Сандер позвал близнецов из бассейна. Анна принесла ланч. Руби решительно отмела от себя все тревоги.

Прежде Сандер редко работал дома, но с тех пор как на острове поселились Руби и мальчики, он обнаружил, что предпочитает не появляться в офисе. Чем это вызвано? Он хочет проводить время со своими сыновьями или… с Руби? Чепуха! Дурацкий вопрос.

Сандер со злостью попытался сконцентрироваться на экране компьютера, стоявшего перед ним. Сегодня днем он обнаружил, что ему трудно отвечать на письма, пришедшие по электронной почте. Потому что он думает о Руби? Если и думает, то лишь потому, что разговаривал утром с Анной, и та отметила, какая Руби хорошая мать.

«Хорошая мать и хорошая жена, — вот что она сказала. — Ты счастливый мужчина».

Анна прекрасно разбиралась в людях. Она никогда не любила его мать и защищала детей от гнева деда, насколько могла. Она искренне любила Сандера — собственно, в детстве он другой любви и не знал. Экономка всей душой полюбила Руби — женщину, которая очень похожа на его мать, о чем Анна не догадывается.

Сандер нахмурился. Для него не была секретом финансовая хватка Руби — точно такая же, как у его матери. Но он также видел, как она обращается с близнецами, и был вынужден признать, что Руби — любящая и заботливая мать, безоглядно и великодушно отдающая свою любовь детям… Точно так же, как она безоглядно и великодушно отдавала ему себя.

О чем он только думает? Он глупец, если начинает верить в ее искренность. Руби ничего не отдает ему. Лишь слабак или дурак может так думать, а Сандер не является ни тем, ни другим. Он всего лишь не может совладать со своим вожделением, и это свидетельствует о мужской слабости самого дурного толка.

Как бы Сандер ни отрицал это, суть в том, что он не мог забыть Руби. Память об их первой встрече, словно заноза, сидела в его сердце, и сидела очень глубоко. Ее нельзя было вытащить — любое неосторожное движение вызывало боль.

Сандер овладел тогда незнакомой девушкой и использовал ее, чтобы избавиться от ярости, кипевшей в его груди после ссоры с дедом. Причем он оправдывался тем, что она сама недвусмысленно предложила ему себя.

В ушах Сандера в тот вечер раздавался крик деда. Он видел, как опускается на стол его тяжелый кулак — в страшном гневе на то, что внук перечит ему…

Сандер нервно поерзал на стуле. Слишком поздно вспоминать о той последней ссоре с дедом и о том, что последовало дальше. Слишком поздно… Но прошлое не отпускало его. Оно наполнило настоящее непрошеными воспоминаниями, и он снова перенесся в Манчестер, в гостиничный номер, и смотрел, как Руби спит, прижавшись к нему.