Прекрасные создания

• Предыдущая
• 22/157
• Следующая

22

Мое разгоревшееся любопытство походило на чесотку — сопротивляться было очень трудно.

— Не знаю. А вдруг это опасно? Там все так реально. У меня глаза еще слезятся от дыма.

Она была права. Мы не покидали сад и при этом испытали отчетливое ощущение, что нас забросило в гущу пожаров. В горле все еще першило от дыма. Впрочем, это меня остановить не могло. Я сжал медальон в кулаке и протянул вторую руку Лене.

— Не бойся. Разве тебя так легко испугать?

Это был вызов. Она фыркнула и, покачав головой, шагнула ко мне. Наши пальцы переплелись, и я почувствовал, как тепло ее руки распространилось по моим венам. Электрические мурашки — пожалуй, точнее не скажешь. Прикрыв веки, я начал ждать видений. Однако ничего не случилось. Я разочарованно открыл глаза.

— Возможно, нам все показалось. Или у амулета кончились батарейки.

Лена посмотрела на меня так, словно я был Эрлом Петти, стоящим у доски на уроке алгебры.

— Иногда лучше молчать, чем говорить. Особенно когда ты не понимаешь того, что делаешь.

Она встала и отряхнула платье.

— Мне пора идти.

Лена еще раз взглянула на меня сверху вниз.

— Знаешь… ты не оправдал моих ожиданий.

Она повернулась ко мне спиной и, обходя лимонные деревья, направилась к выходу из сада.

— Подожди! — крикнул я.

Я вскочил на ноги и, спотыкаясь о корни, побежал за ней. У последнего лимонного дерева она остановилась.

— Не нужно, Итан.

— Что не нужно?

Она отвела взгляд в сторону.

— Просто забудь обо мне. Пока еще все хорошо.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь. Серьезно. Что тебе не нравится?

— Лучше оставь меня в покое.

— Ты считаешь себя самой необычной девушкой в мире?

— Нет. Но… я действительно особенная.

Она повернулась, чтобы уйти. Я нерешительно дотронулся до ее плеча. Вечернее солнце ласкало нас теплыми лучами. Под тканью чувствовались ее выступающие кости. Она казалось мне такой же хрупкой, как в том сне о падении. Но потом Лена обернулась — и я поразился ее внутренней силе. От былой хрупкости не осталось и следа. Возможно, дело было в ее взгляде. Прошло несколько секунд, и она наконец повернулась ко мне полностью. Я сделал еще одну попытку.

— Послушай. С нами что-то происходит. Сны, песня, запах, медальон. Я думаю, нам суждено стать друзьями.

— Ты сказал — запах? — встревожилась она. — Из-за этого мы подружимся?

— Ну, можно понять и так. Хотя я выразился иначе.

Лена взглянула на мою руку, и я торопливо убрал ее с плеча. Мне не хотелось расставаться. Я посмотрел ей прямо в глаза — наверное, впервые за все эти дни. Зеленая глубь ее взора, казалось, не имела дна. Я мог потратить целую жизнь, но так и не достичь предела. Наверное, Эмма, говоря о «глазах — окнах души», имела в виду что-то подобное.

«Слишком поздно, Лена. Я уже подружился с тобой».

«Мне так не кажется».

«Нас связали обстоятельства».

«Прошу тебя! Поверь мне! Мы не можем быть друзьями».

Она отвела взгляд в сторону, прислонилась к стволу лимонного дерева и печально улыбнулась.

— Я знаю, ты не похож на остальных. Но ты понятия не имеешь, кто я такая. Хотя меня тоже удивляет возникшая связь. Я не могу объяснить, почему мы видим одни и те же сны.

— Скажи, ты против нашей дружбы, потому что…

— Через пять месяцев мне исполнится шестнадцать лет.

Она приподняла ладонь, на которой, как обычно, было написано число. На этот раз 151.

— Сто пятьдесят один день.

Столько осталось до ее дня рождения! Вот что значит постоянно уменьшающееся число на тыльной стороне ладони. Она вела обратный отсчет.

— Ты не понимаешь, что это означает, Итан! Ты ничего не знаешь! Я больше не могу находиться здесь.

— Но ты находишься здесь.

Она перевела взгляд в сторону дома и отстраненно спросила:

— Тебе нравятся стихи Буковски?

— Да, — смущенно ответил я.

— Даже не пытайся.

— Не понял…

— Эта фраза написана на его могильной плите.

Она побежала к арочному проходу и скрылась из виду. Пять месяцев. Я действительно не знал, что означает этот срок. Но живот свело судорогой от недоброго предчувствия — от какой-то необъяснимой паники. Я выбежал за ограду, однако Лены уже не было. Как будто не было вообще! Остался едва уловимый запах лимонов и розмарина. Забавно! Чем больше она убегала от меня, тем сильнее мне хотелось следовать за ней.

«Даже не пытайся».

Я знал, что на моей могиле будут другие слова.

12.09
СЕСТРЫ

Мне повезло, что к моему приходу домой кухонный стол еще не был накрыт — Эмма убила бы меня, если бы я опоздал на ужин. Но я не учел одного обстоятельства. В ту самую минуту, когда я покинул класс английского языка, городская телефонная сеть пришла в активное состояние, и в течение дня Эмме позвонило не меньше половины жителей Гэтлина.

— Итан Уот? Это ты? Потому что, если это ты, тебя ожидают огромные неприятности.

Из кухни доносился знакомый стук ножа. Она шинковала овощи. Похоже, ситуация была еще хуже, чем я предполагал. Пригнув голову, я поднырнул под дверной косяк. Эмма стояла у углового стола. Ее фигуру украшал брезентовый заводской фартук с четырнадцатью карманами для гвоздей и четырьмя крючками для различных электрических инструментов. В руке она держала широкий нож. На столе возвышалась горка моркови, кабачков и прочих овощей, трудно сказать каких. Китайские «весенние рулеты» готовились из большого количества ингредиентов. Это был самый трудоемкий рецепт из тех, что хранились в ее синей пластмассовой коробочке. И если Эмма, никогда не отличавшаяся пристрастием к китайской пище, делала «весенние рулеты», то мои дела действительно оставляли желать лучшего. Я попытался придумать правдоподобное объяснение, но в голову ничего не приходило.

3

• Предыдущая
• 22/157
• Следующая