Моя пылкая любовница

Оглавление

Рейф вернулся к почте. Рука его замерла в воздухе, когда он наткнулся на небольшой квадрат тяжелой плотной бумаги, на котором изящным почерком были написаны его имя и адрес.

Очевидно, записку доставили частным посыльным — на письме, запечатанном восковой печатью, не было марки. Он всего лишь несколько раз видел ее почерк, но не сомневался, что письмо от Джулианны.

Что за известия в этой записке и почему? Именно Джулианна настояла на том, что они не должны переписываться, ему можно только сообщить о своем возвращении. Взяв серебряный ножик для вскрытия писем, он разрезал печать.

«Дорогой Рейф, я знаю, я сама сказала, что мы не должны друг другу писать…»

Рейф улыбнулся и продолжил чтение.

«…но я не хочу, чтобы ты вернулся в Лондон и обнаружил, что меня нет. Нас с Мэрис пригласили погостить на выходные в загородное имение. Там будет еще с дюжину других гостей, не считая нас и хозяина дома. Мыс сестрой собираемся вернуться в Лондон в понедельник. Если к этому времени ты тоже вернешься, пожалуйста, сообщи мне об этом, и мы встретимся. Мы будем гостить в Мидлбрук-Парке, Эссекс, в имении БертонаСент-Джорджа, виконта Мидлтона».

Рейф долго не мог шевельнуться. Имя, написанное ее почерком, подействовало на него как неожиданный удар кулаком. В желудке словно собиралась кислота, прожигая его насквозь и оставляя отвратительный привкус на языке.

Боже милостивый, это не может быть правдой! Наверняка Джулианна не поехала в логово этого мерзавца, не отдала себя и свою сестру во власть этого безнравственного, порочного человека.

Хотя откуда Джулианне знать? Она нигде не могла услышать о преступлениях Мидлтона. Он должен был ее предостеречь! Должен был сообразить, что Джулианна и Мидлтоп непременно встретятся, потому что вращаются в одном и том же светском кругу. Но приглашение в имение этого негодяя… нет, Рейфутакая возможность даже в голову не приходила.

Он еще раз прочитал записку. Они должны вернуться и понедельник, то есть сегодня.

Вернулась ли она уже и теперь находится в безопасности в своем доме? Или с ней или с ее сестрой случилось что-нибудь ужасное?

Конечно, раз там гостили и другие люди, вряд ли Мидлтон сделал что-нибудь подлое. Он обычно изображает из себя гостеприимного хозяина. И все же, учитывая все то, что Рейф о нем знал, Мидлтона нельзя недооценивать, он способен на все, что угодно, на любую низость.

Рейф знал, что не сможет успокоиться, пока не уверится, что Джулианна в полной безопасности. Бросив записку на стол, он встал.

Глава 13

Джулианна провела щеткой по волосам и подумала о Рейфе.

День оказался длинным, и начался он с долгих часов, проведенных, словно в заключении, в экипаже, катившем по английским проселочным дорогам по направлению к дому. Добравшись до Лондона, они с Мэрис сразу поехали в Аллертон-Хаус, где их сначала встретила объятиями Генриетта, а потом радостно приветствовал Гарри, уже вставший с постели. К счастью, он почти оправился от своей простуды.

Несмотря на дорожную одежду, Джулианна согласилась остаться к обеду — она слишком устала, чтобы ехать к себе домой переодеваться и снова возвращаться сюда. За едой они с Мэрис подробно рассказывали о событиях прошедших выходных, в том числе о предложении виконта и решении Мэрис отказать ему.

Конечно, Джулианна не сказала ни слова о портрете отца Рейфа — точнее, того мужчины, который, по ее мнению, был его отцом. Несмотря на терзавшее ее любопытство, она понимала, что не может никому об этом поведать. Этот портрет и ее открытие были очередной тайной, которой она ни с кем не могла поделиться — понятное дело, до тех пор, пока не увидит Рейфа.

Вернувшись к себе, домой, она сразу поднялась в спальню. Дейзи помогла ей принять ванну и переодеться в любимый шелковый пеньюар бледно-лилового цвета. Видя, как устала горничная, Джулианна пожелала ей спокойной ночи и отправила спать.

Время приближалось к полуночи. Джулианна уселась на пуфик перед туалетным столиком и стала расчесывать волосы щеткой из щетины вепря. Она привыкла к этому с детства, и знакомый ритуал помогал ей расслабиться.

Интересно, Рейф уже вернулся в город? Стоило ей подумать о том, что она снова его увидит, пульс участился, уголки губ приподнялись, мысли сделались мечтательными, а глаза сами собой прикрылись.

И тут в окно спальни кто-то резко постучал. Глаза Джулианны широко распахнулись, а щетка выпала из руки и покатилась по полу. За окном виднелось чье-то лицо. Оно заглядывало внутрь. Сердце в груди отчаянно заколотилось, в горле зарождался крик, готовый вырваться наружу, причем такой громкий, что перебудит весь спящий дом и заставит всех примчаться к ней на помощь.

Но в последнюю секунду в голове что-то щелкнуло, и ей показалось, что она узнала это лицо за окном. Прижав ладонь ко рту, Джулианна заглушила свой пронзительный вопль, потом обеими руками вцепилась в пуфик и уставилась на Рейфа, поднимавшего окно вверх.

— Боже милосердный, Рейф, ты напугал меня до смерти! — рассердилась она, прижав руку к сердцу — оно все еще колотилось в три раза быстрее, чем следует.

Он перекинул ногу через подоконник и наклонил голову, чтобы влезть в комнату.

— Прости, милая, я не хотел.

— Но тебе это прекрасно удалось.

Кинувшись вперед, она обвила руками его шею и притянула к себе голову Рейфа. Взявшись за бедра крепкими, как дубовые ветви, руками, Рейф приподнял Джулианну и прижался к ее губам.

Чувствуя, как в горле зарождается стон, Джулианна пылко отвечала на поцелуй, выплескивая в нем всю тоску и досаду, скопившиеся за время разлуки. Приоткрыв губы, она скользнула языком ему в рот, наслаждаясь его вкусом, наслаждаясь жаром его ищущих рук и искушающего рта. Мысли ее делались все более смутными, а Рейф вел ее по темной тропе, где не существовало ничего, кроме самого Рейфа и удовольствия, которое он разжигал в ее теле — и, более того, в ее душе.