Моя пылкая любовница

Оглавление

Значит, Джулианна скоро уедет в деревню. Рейф знал, что раньше или позже это произойдет, но до сих пор испытывал странное утешение при мысли о том, что она совсем недалеко от него, в Мейфэре.

Хотя возможно, что ее отъезд из Лондона только к лучшему. Может быть, тогда он сумеет ее, наконец, забыть? Несмотря на пролитые ею слезы в тот последний день в доме на Куин-сквер, она, наверное, уже успокоилась, больше не вспоминает о нем и прекрасно себя чувствует. Даже подумывает о новом замужестве.

Вырвав газетный лист, он сердито скомкал бумагу.

И если она собирается выйти за Саммерсфилда, что предпримет он, Рейф?

Ничего, понял он. Абсолютно ничего.

— Объявляю вас мужем и женой.

Пытаясь успокоиться, Джулианна вытерла слезы шелковым платком.

Она не могла сдержаться и начала всхлипывать с первых же минут церемонии. Еще одна слеза покатилась по щеке, когда Мэрис и майор Уоринг— «Уильям, — поправила она себя, — ведь теперь он мой зять» — обменялись первым поцелуем уже как муж и жена.

Джулианна опять вытерла мокрое лицо. Собравшиеся гости разразились аплодисментами, несколько приятелей Уильяма, отчетливо выделявшиеся среди других своими алыми мундирами, восторженно закричали «Ура!».

Рука об руку Мэрис и Уильям пошли обратно по проходу приходской церкви. Семьи и друзья уже вышли накрыльцо, чтобы приветствовать их. У входа дожидались и другие друзья Уильяма, обнажив сабли и сделав из них арку в честь новобрачных.

Смеясь, Мэрис и Уильям пробежали под ней и сели в ожидавшую их карету, украшенную белыми лентами, желтыми штокрозами и пушистыми белыми гортензиями. Супружеская чета поедет вДэвис-Мэнор, где состоится свадебный обед, а все остальные пойдут туда пешком.

В толпе собравшихся Джулианна заметила Гарри, подошла к его карете и устроилась на сиденье. Борясь с усталостью, она поняла, что больше всего хочет сейчас оказаться дома, незаметно пробраться наверх и немного вздремнуть. Однако придется вместе с другими встречать гостей. Но потом, решила Джулианна, она все-таки извинится и улизнет хотя бы на пол часика.

В последнее время она делала это не раз. В середине дня уходила и отдыхала, чувствуя себя настолько уставшей, что едва могла держаться на ногах, несмотря на то, что прекрасно выспалась ночью.

Собственно, не далее как вчера она опозорилась, на несколько минут задремав во время чаепития, пока Мэрис и ее будущая свекровь обсуждали, как лучше отделать новый дом молодоженов в Уилтшире. Хорошо, что кузина Генриетта осторожно тронула ее за плечо и разбудила до того, как остальные гости это заметили.

Завтра, когда все разъедутся, в доме станет спокойно, и тогда она сможет расслабиться, отдохнуть и снова будет сама собой. «Мне нужно только одно, — убеждала себя Джулианна, — продержаться до конца дня».

Встреча гостей прошла очень хорошо. За ней последовал торжественный завтрак. Джулианна почти ничего не ела — ее слегка мутило от запахов и громких голосов собравшихся гостей. Она немного вспотела — несмотря на позднее лето, день был теплее, чем могли предположить, — и Джулианна велела слугам открыть окна, чтобы впустить в дом ветерок, однако это ей не помогло.

Раскрасневшаяся, взмокшая, она обмахивалась веером, а гости говорили один тост за другим. Мэрис и Уильям смеялись над добродушным подшучиванием родных и друзей. Лица новобрачных сияли улыбками, а на них все сыпались и сыпались добрые пожелания счастья.

Наконец настало время разрезать свадебный торт и бросать букет невесты.

Потом Мэрис извинилась и ушла переодеваться в дорожное платье для свадебного путешествия. Джулианна зашла к ней в комнату, чтобы дать последние напутствия и тепло обнять младшую сестру. Она искренне радовалась, видя свою Мэрис такой счастливой. Но все равно она будет по ней скучать.

Разумеется, Джулианне так и не удалось подремать. Чувствуя себя совершенно измученной, она спустилась вниз и вышла из дома, чтобы помахать счастливой чете на прощание. Ландо тронулось с места, под колесами заскрипел гравий, звякнула упряжь.

Как только экипаж скрылся из виду, Джулианна повернулась, чтобы войти в дом. В ушах зажужжало, словно тысяча пчел разом, и мир внезапно закружился. Покачнувшись, Джулианна попыталась ухватиться за рукав сюртука Гарри, но брат стоял слишком далеко.

Она упала. Рухнула на землю под взволнованные восклицания оставшихся гостей.

И все вокруг почернело.

Ее привел в себя резкий, острый запах нашатыря. Джулианна закашлялась, а глаза ее заслезились. Повернув голову, она узнала знакомые обои своей спальни. Окончательно очнувшись, Джулианна поняла, что лежит на своей собственной кровати в расстегнутом платье, а вокруг нее встревоженно хлопочет горничная. В изножье постели стоял брат, озабоченно сведя брови.

— Она приходит в себя, милорд, — пробормотала Дейзи. — Доктор скоро будет тут.

— Зачем это? — Джулианна приготовилась протестовать.

Все в семье знали, что она терпеть не может докторов еще с раннего детства и избегает их, даже если заболевает.

— Да, доктор, — хмуро подтвердил Гарри. — И я не позволю тебе его прогнать.

— Я нормально себя чувствую! — простонала Джулианна. — Просто устала!

— Ты упала в обморок, а это уже серьезно. Может быть, это рецидив той болезни, которая уложила тебя в постель пару месяцев назад. Помнишь, когда ты заболела в Лондоне?

Еще бы, попробуй-ка это забыть! Не проходило и дня, чтобы она не вспоминала Рейфа, не тосковала по нему, не испытывала в душе пустоту, не терзалась ноющей болью. Но от разбитого сердца не лишаются чувств. Тут что-то другое.