Выбери любимый жанр

Оценить:

Неугомонная блондинка

Оглавление

– То есть напрямую тебе никто не пишет?

– Только из тюрем.

– Откуда?!

– Заключенные из тюрем. Я участвую в благотворительной программе психологической реабилитации. Переписываюсь с заключенными, которым за хорошее поведение позволили пользоваться Интернетом.

– И за что сидят твои адресанты?

– Ничего серьезного, разумеется. За этим тоже следят. Брось, Рик, с этой стороны все чисто. Да и не мог это быть посторонний.

– Почему ты так решила?

– Потому что надо знать привычки Эжени и Элоди. Надо знать, что Гектор никогда не закрывает машину. Надо знать распорядок дня Эжени. Надо иметь возможность узнать, когда она уедет из музея, когда приедет… Вчерашние выстрелы – это вообще полная загадка. Получается, что стрелявший должен был находиться буквально рядом с нами – ведь никто не мог знать, что Эжени попросит подогнать машину к черному входу и пригласит нас с тобой поехать с ней…

Рик с восхищением посмотрел на Келли.

– Клянусь, больше никогда ни одну блондинку не назову дурочкой. Пошли играть?

– Пошли. Только не ругайся!

Разумеется, он ругался. Потому что для начала они пошли к рулетке – и Келли чуть не довела крупье до нервного срыва, то и дело меняя местами свои фишки и в самый последний момент решая, что выиграть должен непременно вот этот номер…

И ведь выигрывал! Через сорок минут после начала триумфального шествия Келли Джонс по казино Рик Моретти силой выдрал ее из-за стола и буквально на руках унес из зала. Растрепанная, румяная и охрипшая Келли вырывалась и ругала Рика словами, которые воспитанная девушка не должна не то что употреблять – просто знать об их существовании!

В зале автоматов Келли восхищенным взором обвела звенящие и сверкающие разноцветными огнями коробки – и начала громить заведение.

После третьего джекпота Рик перестал удивляться, отобрал у Келли половину жетонов, заказал по телефону выпивку и уселся неподалеку, предоставив Келли стремительно расставаться со столь же стремительно нажитым состоянием. Через час все было кончено. Дрожащая и обессиленная Келли Джонс, потирая отбитый об автомат кулак, сползла с высокого табурета и потащилась к Рику.

– Рик… а у меня больше не осталось ни одного жетончика?

– Осталось. Я обменяю их на деньги.

– И сколько мне… тебе дадут?

– Около семи тысяч долларов.

– Сколь… Рик, а нельзя ли мне немножечко жетончиков, а? Семь тысяч – это же очень много, мне вполне хватило бы трех-четырех…

– Джонс, да ты игроманка?! Стыдись. Надо держать себя в руках. Из казино следует выходить в выигрыше.

– Рик…

– Все! Уходим. Если хочешь, на сон грядущий сыграем в «Монополию».

– Где мы ее возьмем?

– У портье попросим.

– Тогда давай в карты. Я сегодня еще в покер не играла.

– Бож-же мой, как хорошо, что я не граф, а ты не моя жена.

– Это почему?

– Ты бы проиграла фамильные бриллианты, а я вынужден был бы застрелиться. Пошли, кому говорю!

В холле отеля их приветствовал ночной портье:

– Мисс Джонс… Добрый вечер, мистер Моретти. Надеюсь, прогулка по ночному городу вас развлекла… мисс Джонс, костюмы от Жозефа для вас и мистера Моретти доставлены. Прислать их к вам в номер?

– Да, если вас не затруднит. Спасибо. И вот еще что… у вас не найдется колоды карт?

– Разумеется, мисс Джонс. Полная колода? Пасьянс? Гадальные?

– Для покера.

– Бой принесет все необходимое. Удачного вечера.

– Спасибо еще раз. Да, если будут спрашивать, меня ни для кого нет. До завтрашнего утра.

В лифте Рик грозно воззрился на свою легкомысленную блондинку.

– Какой Жозеф? Что за костюмы? Никакие дурацкие ботфорты я не…

– Жозеф Сантуццо – это мой друг.

– Та-ак…

– Не волнуйся. Во-первых, официально он гей. Во-вторых, у него есть жена, которую он обожает, и куча ребятишек.

– Минуточку, он же гей?

– Нас познакомила Вивиан Олшот. Жози замечательный. У него сеть косметических салонов, а с недавних пор он открыл собственное модельное агентство. Специализируется на стилизованных исторических костюмах, специально для съемок в глянце.

– Ничего не понял, повтори по буквам.

– Ох, ну что ж тут такого… Сейчас мода на старинные костюмы. Винтаж, прошлый век, Средние века – все равно. Жози сам создает и шьет исторические костюмы для моделей, которые снимаются для глянцевых журналов. В Новом Орлеане у него большой филиал, Эжени заказала ему костюмы для меня и для тебя.

– Келли, предупреждаю, если это какое-нибудь бархатное безобразие…

В дверь номера постучали, и Келли, смерив Рика презрительным взглядом, пошла открывать.

Рик сидел и мрачно смотрел на роскошный – иначе не скажешь – костюм из алого бархата, черной кожи, атласа и тафты. Камзол придворного вельможи эпохи Карла Второго. Белоснежное жабо, пена кружев…

Это нисколько не походило на театральный костюм с его мишурой, стразами и люрексом вместо драгоценных камней и золотого шитья. Костюм был настоящий, из дорогих натуральных тканей, сшитый вручную. Настоящей выглядела и шпага в роскошных ножнах, лежащая рядом со шляпой, украшенной настоящими страусовыми перьями пурпурного цвета…

– Келли, это обалдеть как красиво, но…

– Ты это наденешь.

– Ни за что! Это костюм короля.

– Правильно. Портрет Карла Второго, Джошуа Рейнольдс.

– У меня манеры хулигана…

– Карл Второй, как ты помнишь, рос сироткой, а вырос вообще коронованным развратником.

– А Нелл Гвинн звала его «мой жаворонок»…

– Интересный ты парень, Рик Моретти. Прикидываешься недалеким и грубоватым детективом – а на поверку знаешь больше, чем я. Нелл Гвинн… Жаль, мы уже поспорили. Нелл Гвинн тоже была блондинкой.