Под созвездием любви

Оглавление

— Но ты не ориентируешься в здешних водах. Ты просто погибнешь, только и всего. Посмотри, какой шторм начался!

— Морт может умереть…

— Он умрет — или поправится. На все воля Божья. Билли, не стой столбом, понесли мальчика в спальню. Его нужно согреть. Лихорадка бьет его, эх…

Морин и Арбетнот потащили Морта в комнату, а Дженнифер торопливо поставила на плиту еще один чайник. Она понятия не имела, как лечат от лихорадки, но смутно догадывалась, что тепло в любом случае необходимо.

К утру шторм утих, и больному тоже стало легче. Жар немного спал, на лбу Морта выступила испарина, и по ровному дыханию Дженнифер и миссис Соммерс поняли, что он спит. Тогда они спустились в кухню, где Арбетнот до сих пор сидел перед печкой и грел насмерть озябшие ноги.

— Билли, старый олух, это все из-за тебя!

— Не ругай меня, старушка, я и сам в отчаянии.

— Что с вами произошло, мистер Арбетнот?

— Да в том-то и дело, что ничего страшного, мисс Дженнифер. Я надрал полную лодку травы, заболела поясница, ну я и решил высадиться на один из Островков, полежать на горячих камушках…

— Вот теперь тебя скрючит так скрючит! И поделом!

— Наломался я здорово, потянуло меня в сон. Проснулся — а уж вечереет, и ветер поменялся. Я скорее к лодке — а она застряла в камнях. Бился я, бился, но все же отплыл. Темнеет все быстрее, я тороплюсь, вдруг гляжу — парус. Признаться, струхнул, потому как думал, что это кто-то чужой. Потом смотрю — наша лодка, только в ней никого. Тут я совсем от страха ополоумел. Подгребаю — а на дне лодки лежит мистер Морт, весь белый и глаза закрыты. Видно, приступ у него начался. Я прицепил свою лодку на буксир, перелез в лодку мистера Морта и поплыл к Острову, а тут уж и гроза…

— Герой ты мой… старикашка героический!

— Не плачь, Морин. Лучше плесни мне своего зелья, которое на спирту.

— Вот что за народ, а?! Ведь только что с того света вынулся, только что чуть Богу душу не отдал — а про пойло не забывает! Вот и мистер Соммерс, упокой господи его душу, только, бывало, оклемается — сразу к бутылке тянется. Я и полотенцем его, и половником, а он все свое. «Лечиться, — говорит, — желаю! Давай зелье!»

— А что это за… зелье?

— Честно сказать, моя красавица, здесь я и не знаю толком, из чего оно. Дома, в Англии, я точно знала: вот это зверобой, это заячья капустка, это, положим, болиголов, а это страстоцвет. А здесь мне мистер Морт привезет травки — я и глаза вытаращу. Зверобой что твой львиный зев. Горечавка с хризантему размером. А заячья капустка… под ее листьями можно от дождя прятаться.

Дженнифер с интересом понюхала бутылку, из которой миссис Соммерс, несмотря на все причитания, щедро плеснула в кружку Арбетноту темно-зеленой жидкости с душистым запахом.

— Пахнет приятно…

— А тебе я вот этого налью. Успокоительного.

Успокоительное пахло мятой и гвоздикой.

Сразу перестали дрожать и потеплели пальцы, по телу потек жидкий огонек. Дженнифер невольно облизнулась.

— Вкусно. Миссис Соммерс, а Морту вы тоже что-нибудь приготовите?

— А как же! Вот это, думаю, подойдет…

Следующие четверть часа Дженнифер и Арбетнот завороженно следили за тем, как посерьезневшая Морин Соммерс снует по кухне, выдергивая из разных пучков сушеных трав отдельные веточки. Как смешивает в большой каменной ступке разные зерна и порошки, как перетирает отобранные травы, как заливает приготовленный порошок кипятком…

По кухне поплыл странный, дремотный запах. Дженнифер невольно потерла глаза рукой.

— Что это? Прямо глаза слипаются.

— Белена.

— Так это же яд!

— Если его горстями есть, конечно, яд. А так — лекарство. Не мешай мне! Сиди тихо, а еще лучше — иди спать.

— Я не смогу. Когда Морту станет легче…

— Ему станет легче еще не скоро. Ты лучше поспи, а потом сменишь меня.

На рассвете Дженнифер сменила окончательно вымотанную Морин Соммерс и села рядом с постелью, на которой метался в жару Морт Риджвуд. Хриплое дыхание вырывалось из груди, руки беспокойно месили одеяло, рвали рубаху… Дженнифер попыталась успокоить его, взяла за руки, но тут Морта затрясло так, что зубы стали стучать. Он застонал, и Дженнифер разобрала слово «холодно»… Она растерянно огляделась, но ничего теплого больше под рукой не было. Все одеяла, включая собственное одеяло Дженнифер, были навалены поверх больного, но руки и ноги Морта все равно оставались ледяными.

И тогда Дженнифер молча скинула платье и нырнула к Морту под одеяло. Поколебавшись всего секунду, она обхватила его обеими руками, спрятала его ледяные пальцы у себя на груди, прижалась всем телом и стала тихонько мурлыкать ему на ухо детскую, почти забытую колыбельную. Руки Морта вдруг потяжелели, согрелись, скользнули по ее груди, животу…

Утром миссис Соммерс и Арбетнот пришли к комнате своего хозяина, чтобы сменить Дженнифер. Морин первая заглянула в дверь — и тут же закрыла ее, едва не прищемив Арбетноту нос.

— Ты что, сдурела?! Чуть без носа не оставила… Что он там делает?

Морин Соммерс улыбнулась и тихо ответила:

— Выздоравливает, Билли. Выздоравливает.

12

Лихорадка не отпускала Морта еще несколько дней, и все это время Дженнифер неотлучно находилась при нем.

На пятый день он встал и попытался пройти по коридору, но сил хватило всего на несколько шагов, после чего Дженнифер отвела его обратно и погрозила кулаком.

— Рано еще! Ты слаб, как новорожденный котенок.

— Дженни… ты очень красивая.

— Вот! А ты хотел меня прогнать! Жил бы… без такой красавицы.