Главы государства российского. Выдающиеся правител

Оглавление

Государь почти никого не принимал, кроме особо приближенных лиц. Более других доверие у него имел обер-прокурор Святейшего Синода К.П. Победоносцев, человек несомненно честный, недюжинного ума и энергичный. Но его беда заключалась в том, что со всей решительностью он брался не только за дела, в которых знал толк, но считал своим долгом главенствовать повсюду. Из-за его напористости при полном непрофессионализме в государственных делах пошла на спад и так уже заторможенная законодательная деятельность. Он был бы хорош как философ, публицист, ученый, но стал совершенно беспомощным и не терпящим возражений администратором.

Портрет Александра III с рапортом в руках. Художник Валентин Серов. 1900

Тотчас по воцарению Александр III отрастил бороду и, искренне любя Россию, напоказ стал выставлять свое презрение к иностранцам. Недовольство части своих подданных существующими в России порядками он считал влиянием «гнилого Запада» и решил просто-напросто подавить «нигилистическую крамолу» репрессивными действиями. Верноподданные не смели роптать и выражали свое неприятие новых порядков тем, что стали добрым словом вспоминать прежнее царствование и грезить возвращением на трон убитого террористами Александра II.

Пришло время коронации. Все было в Москве в мае 1883 года так же, как в предыдущую коронацию в августе 1856 года, – шпалеры войск, золотые кареты, расшитые золотом гвардейские мундиры и осыпанные бриллиантами платья великих княгинь, драгоценные митры и шелковые мантии архиереев, начищенные до ослепительного блеска ордена на груди съехавшихся со всего света герцогов и принцев. Все было торжественно, благолепно. Недоставало одного – радости. Высшие государственные чины опасались за жизнь Александра III, народ был оттеснен канатами с Тверской улицы в переулки. Ни на крышах, ни на балконах, ни на чердаках домов публики не было – только полицейские. Государь выглядел серьезным, даже, по мнению толпы, хмурым…

В эпоху царствования Александра III технический прогресс, которым был увлечен весь цивилизованный мир, ощущался, главным образом, лишь в великосветском Петербурге. Завелись телефоны в царских и великокняжеских дворцах, забитых тяжелой роскошью XVIII века. Наступала эпоха автомобилей, аэропланов, кинематографа, пулеметов, броневиков, удушающих газов.

Чем мог похвастаться державный Петербург?.. Миролюбивой политикой?.. Еще бы ей не быть, когда бюджет трещит по швам, а единственный верный союзник в мире – нищий черногорский князь.

Народом-богоносцем?.. Но православие обер-прокурор Святейшего Синода К.П. Победоносцев использовал не по назначению, требуя от него земных благ – создание политического единства страны.

Просвещением?.. Оно хоть медленно, но развивалось, только не благодаря заботе правительства, а усердием купцов-благотворителей, строивших и содержавших народные школы и профессиональные училища.

Трудом на благо Отечества?.. Да Петербург был просто набит праздными людьми, особенно дворянского сословия.

Именно эпоха Александра III и последовавшая за ней эпоха Николая II, который слепо шел по стопам отца, привели Россию к катастрофе 1917 года.

Император Александр III скончался в Крыму, в своей резиденции Ливадия, 20 октября 1894 года. Его похоронили в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга.

Император Николай II Александрович 1868–1918

Сын императора Александра III и императрицы Марии Федоровны. Родился б мая 1868 года в Царском Селе.

Газеты 21 октября 1894 года опубликовали манифест о восшествии на престол императора Николая II. Молодого царя сразу окружили напористые и предприимчивые люди: К.П. Победоносцев, С.Ю. Витте, великие князья Владимир, Алексей и Сергей Александровичи. После венчания 13 ноября 1894 года стала советчицей и милая Алике – императрица Александра Федоровна. Это было первое со времен царя Алексея Михайловича царствование, которое началось без резких перемен во внутренней и внешней политике, без смены первых чиновников.

В день рождения Николая II, б мая 1896 года, царя торжественно встретили в Москве. Кремль приветствовал его салютом и звоном с колокольни Ивана Великого. 9 мая государь на белом коне, с шапкой в руках смиренно въехал в Спасские ворота. Коронация состоялась 14 мая по старинному обычаю в Успенском соборе Московского Кремля.

Со следующего дня начались поздравления, награждения, вручение подарков.

Только за один день 15 мая государю поднесли 192 блюда с солонками. В ответ он тоже не скупился, наделяя народ от государева имени чарками вина и закуской. Гуляла вся Москва, колыхаясь то в одну, то в другую сторону – где кормили и поили даром.

Великий князь Константин Константинович 18 мая записывает в своем дневнике: «Дома услыхал от людей, что будто ранним утром, когда на Ходынском поле, где в два ч[аса] должен был начаться народный праздник, раздавали народу от имени Государя кружки и посуду (кружек было заготовлено полмиллиона) произошла страшная давка и оказалось до трехсот человек задавленных до смерти».

Днем уже говорили, что погибло до полутора тысяч человек. Пожарные машины срочно увозили трупы, а Николай II в это время угощал в Петровском дворце чаем съехавшихся в первопрестольную столицу из губерний волостных начальников и старшин. Вечером он отправился на бал к французскому послу. Это равнодушие императора к трагедии своего народа окружавшие императора родственники объясняли тем, что коронация – событие столь значительное, что «не идет ни в какое сравнение со случайной гибелью полутора тысяч человек», и нельзя ради них нарушать торжество празднеств.

Узнав, что 26 мая государь собирается на две недели погостить в подмосковное имение своего дяди великого князя Сергея Александровича Ильинское, другой дядя великий князь Константин Константинович отослал Николаю II записку, в которой просил его не уезжать в этот день из Москвы, чтобы после трех недель праздников остаться на панихиду по жертвам Ходынской катастрофы. Ответа он, как и предполагал, не получил.

Удрученный великий князь понемногу стал размышлять, что российский император – это еще не Господь Бог, и он временами может быть дурным и неправым.

Война с Японией 1904–1905 годов показала, что русское правительство ни на что не годится и верить ему нельзя.

В обмен на Курильские острова в царствование Александра II у Японии приобрели южную часть Сахалина. Долгие годы после этого в России как бы и не замечали Страну восходящего солнца. Япония экономически крепла, и после заключения в 1902 году союза с Англией могла приступить к детальней разработке плана войны с неугодным соседом – Россией. Мы же, купив в 1897 году за миллион рублей у Китая гору Порт-Артур и оставив там гарнизон и несколько военных судов, наивно считали себя непобедимыми в Азии.