Ставка - измена Родине

Оглавление

В мае 1979 г. ЦРУ провело трехдневный семинар высокопоставленных представителей военных и гражданских ведомств — потребителей информации «Сфиэ». Участники однозначно отметили: «информация агента помогла нам сократить не менее пяти лет на ведение научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ и сэкономить десятки м ил-лиард о в долларов».

В заключительных материалах семинара подчеркивалось, что «Сфиэ» является наиболее рентабельным агентом за всю историю ЦРУ.

Наш суперагент Олдрич Эймс, руководитель одного из подразделений в штаб-квартире ЦРУ, позже докладывал в Москву: «Сотрудники Центрального разведывательного управления любят шутить, что Толкачев взял их на содержание, именно он окупил все бюджетные затраты Управления, буквально на блюдечке преподнеся Соединенным Штатам советскую авиационную радиоэлектронику. Начнись новая Мировая война, и в воздухе НАТО имела бы неоспоримое преимущество».

«А ПАРОЛЬ ТЫ УСЛЫШИШЬ В ПРИПЕВЕ…»

С января 1979 г. по июль 1980 г. один раз в два-три месяца Гюлыпнер лично встречался с «Сфиэ». За это время агент передал огромный объем сверхценной для военно-промышленного комплекса США информации. На явках ему отрабатывалась линия поведения, которая должна была гарантировать его безопасную и многолетнюю продуктивную работу. Кроме того, была разработана система связи, согласованы вопросы денежной компенсации и передачи вознаграждения. Много времени уделялось поиску наиболее безопасных способов максимально глубокого проникновения Толкачева к секретам НИИ «Фазотрон».

При осуществлении безличной связи, американцы, разумеется, не могли привить Толкачеву шпионские навыки (действительно, заочных курсов для шпионов-инициативников спецслужбы еще не придумали!), поэтому его обучение как добытчика информации проводилось в ходе личных встреч. А шпионскую экипировку и инструкции он получал через тайники.

Так, в феврале 1979 г. контейнер для агента был заложен в рабочей рукавице, где, кроме прочего, находились инструкции о различных способах связи. Например, Толкачеву могли позвонить домой по телефону один раз в месяц в день соответствующий числу месяца — в январе 1 — го числа, в феврале 2-го, в марте 3-го и т. д. В эти дни он должен ждать звонка от 18 до 20 часов. Звонок будет выглядеть как ошибочно набранный номер. Имя «Ольга», «Анна» или «Нина», которое назовет звонивший, определяло местонахождение тайника. По телефону могли также спросить «Валерия», что означало проведение личной встречи в заранее обусловленном месте через час после поступления звонка. Раз в месяц, в день числа месяца плюс 15 дней — в марте 18 марта, в апреле 19-го, в мае 20-го и т. д., Толкачев должен появляться в одном из заранее определенных мест, в конкретное время, и, в зависимости от месяца встречи, ждать пять минут. Указывался пароль и опознавательные признаки на случай возможного прихода на встречу незнакомого ему сотрудника ЦРУ. Раз в три месяца, в последнее воскресенье месяца, «Сфиэ» должен был передавать материалы через тайник. Предварительно он должен был проверить наличие сигнала о готовности принять материал и если его прочитывал, то должен был бросить контейнер в обусловленном месте. Сигнал об изъятии тайника, который Толкачев читал на следующий день, выставлялся в определенном месте. Он был проинструктирован, какие предметы использовать под контейнер и как упаковывать в него материалы. Кроме того, он мог вызвать своего оператора на тайниковую операцию путем постановки сигнала в любой понедельник. В этом случае сотрудник ЦРУ должен был в среду определенным образом запарковать автомобиль, что явилось бы сигналом о готовности изъять контейнер. Вечером в ту же среду Толкачев должен был заложить тайник. Графический сигнал об обработке тайника разведчиками он мог увидеть на следующий день в заранее определенном месте.

По мнению аналитиков ЦРУ, иногда «Сфиэ» вел себя капризно, как засидевшаяся в девках дурнушка, которая почувствовала приближение принца, готового возложить на нее брачный венец. Так, он категорически отказался поддерживать связь через тайники. В своем письменном сообщении от 3 апреля 1979 г. он недоуменно спрашивал, «почему ЦРУ настаивает именно на таком способе связи?!» С его точки зрения, личные встречи отнюдь не подвергают его риску, да и вообще, «они более продуктивны».

Он предпочел бы передавать материалы лично разведчикам еще и потому, что, всякий раз делая тайниковую закладку, испытывает страх, как бы она не оказалась в чужих руках. Ведь проанализировав находящиеся там документы, можно легко выйти на него…

Хэттавэй согласился с его доводами и проинформировал об этом штаб-квартиру в Лэнгли. В итоге с начала апреля 1979 г. все внимание разведчиков московской резидентуры было переключено не на поиск мест для тайников, а на поиск мест и организацию явок с «Сфиэ». Некоторые из них пришлись на вторую половину 1979 г., более 20 — на последующие 5 лет. Всего за это время Толкачев передал ЦРУ сотни отснятых кассет и сотни письменных страниц, содержащих огромный объем сверхценной разведывательной информации.

Глава вторая. ШПИОНСКИЕ БАЛЫ-МАСКАРАДЫ

«ДЖЕК В КОРОБКЕ»

С начала 1981 г. офицеры-агентуристы московской резидентуры ЦРУ, действовавшие под дипломатическим прикрытием, при проведении явок со своими источниками из числа советских граждан повально использовали манекены. Справедливости ради, надо признать, что это «секретное оружие» некоторое время приносило американцам успех.