Знаю, ты вернешься

Оглавление

Вторая причина — девушки. Не сказать, что их было много, но время от времени они появлялись. Найджел лениво и высокомерно знакомился с ними, и, к его удивлению, именно такая манера привлекала девушек больше всего. Вот уж действительно мотыльки. К тому же Найджелу было лень ходить на свидания и тратить время на ухаживания, о чем он без особых церемоний заявлял очередной избраннице. Как ни странно, ни одна из девушек ни разу не усмотрела в этом ничего обидного. Они охотно соглашались провести с ним ночь без всяких гарантий на дальнейшее развитие отношений.

Хотя чаще всего девушка на какое-то время переселялась в квартиру Найджела. В таких случаях он насмешливо наблюдал, с каким энтузиазмом очередная прелестница принималась создавать уют в его холостяцкой берлоге. Он-то знал, что все это ненадолго. Заканчивались эти короткие романы всегда одинаково. Поняв, что привязать к себе Найджела ей не удастся, несостоявшаяся дама сердца исчезала навсегда. В зависимости от темперамента очередная пассия делала это со скандалом, со слезами или с грустной улыбкой, но факт остается фактом — расставание оказывалось неизбежным.

Найджел едва замечал их исчезновение. В лучшем случае он досадовал, что вскоре ему придется заводить очередное знакомство. Женщине всегда находилось место в доме Найджела и в его постели, но ни одной из них так и не нашлось места в его сердце. Даже самого крохотного уголка. В сердце Найджела раз и навсегда поселилась, возможно сама того не ведая, его бывшая жена.

И вот для того, чтобы не проводить с неинтересной и не нужной ему женщиной ни единого лишнего часа и быть избавленным от неизбежных разговоров о планах на будущее, Найджел каждое утро ретировался в свой офис. Ради этого да еще для поддержания внутреннего покоя он готов был нести дополнительные расходы на аренду офиса и мириться с ежедневными поездками через весь город.

Девушки, конечно, чувствовали его безразличие, многие безуспешно пытались пробить эту стену холодности и равнодушия, но все попытки заканчивались неизбежным расставанием. Вот и нынешняя его вялая связь, похоже, близится к завершению. Что ж, это ведь не в первый и не в последний раз.

Оказавшись дома ближе к полуночи, Найджел незамедлительно понял, что его предположение о финале сбылось с абсолютной точностью — в квартире было удивительно тихо, к тому же никто не выбежал ему навстречу с успевшими надоесть расспросами. Найджел с облегчением вздохнул. Как, оказывается, приятно возвращаться в пустую квартиру, до краев наполненную уютной тишиной и покоем. И кто только придумал, что нет ничего прекраснее, чем вернуться домой, где тебя ждут? Этот, казалось бы, риторический вопрос тут же отозвался невнятной болью. Вот если бы его каждый вечер ждала с работы Мелинда, разве стал бы он как можно дольше оттягивать свое возвращение?

Войдя в гостиную, Найджел тотчас заметил листок бумаги, прижатый невесть как занесенной в его квартиру безвкусной фарфоровой статуэткой. Откуда, кстати, она взялась? Должно быть, осталась на память об одной из претенденток на долгую совместную жизнь. Найджел пробежал глазами послание, в котором обиженная девушка выражала уверенность в том, что он «еще пожалеет, но будет уже поздно».

Невесело усмехнувшись, Найджел скомкал записку и щелчком отшвырнул в угол гостиной. Согласно его классификации, авторша этого послания относилась к слезливым истеричкам. Что ж, тем лучше, скатертью дорога. Было бы гораздо хуже, окажись она доброй и милой. Несмотря на въевшийся в него цинизм, Найджел еще сохранил остатки совести. Такую девушку ему было бы куда труднее обидеть.

Опустившись в глубокое кресло, Найджел принялся щелкать пультом телевизора, бездумно следя за мелькающими на экране картинками. Он вдруг подумал, как сильно изменилось его отношение к женщинам после недолгого брака и весьма драматичного расставания с Мелиндой. Конечно, до женитьбы Найджел не был паинькой или восторженным романтиком, способным часами стоять на коленях под окном любимой. Но все же прежде он испытывал по отношению к женщинам куда более сложную гамму чувств — от простой симпатии до искреннего восхищения. А порой даже и влюбленность. Теперь же — ничего кроме равнодушия и чисто физического влечения.

Найджел отшвырнул пульт и направился в спальню. С наслаждением растянувшись на просторной кровати, он вновь подумал, до чего же приятно быть одному и принадлежать только себе. И почему он не ценил этого раньше, до той злополучной поездки и знакомства с Мелиндой! Эта мысль заставила Найджела нахмуриться. Он ведь запретил себе вспоминать это имя, а оно пришло ему на ум уже во второй раз за какую-то четверть часа. Он уже почти ненавидел ту, которая носит это имя. Ведь именно она превратила его, Найджела Виттерса, беззаботного, добродушного, компанейского парня в того, кем он теперь стал. В угрюмого нелюдимого циника и мизантропа. Почти женоненавистника.

Ненавидит… Именно это и беспокоило Найджела больше всего. Ненависть — чувство, способное само себя питать и поддерживать. И постепенно уничтожать того, кто эту самую ненависть испытывает. И самое ужасное — оно способно вновь превратиться в любовь. Как бы Найджелу хотелось, чтобы ушли поскорее все чувства, кроме равнодушия. Чувствовать равнодушие — значит не чувствовать ничего. Ни боли, ни страха, ни любви. Почему он способен забыть свое очередное мимолетное увлечение через минуту после расставания, но не может вычеркнуть из памяти ту единственную? Хотя прошло уже больше года… Как заставить себя не думать о той, которую хотел бы вернуть, чего бы это ни стоило? А воспоминания, а сны? Куда от них денешься?..