Насмешка судьбы

Оглавление

Из гостиной вышел Альберто Боргезе и, не заметив прислонившуюся к колонне невестку, пересек холл.

Бледная, растерянная как никогда, Энжи вошла в гостиную. Лоренцо не отреагировал на ее появление. Налив себе стакан бренди, он отошел к окну и замер в раздумье. Энжи посмотрела на его гордый, властный профиль, удивляясь, как она смогла полюбить человека, использующего ее лишь для удовлетворения своей похоти? Человека, для которого секс существует сам по себе и никак не связан с чувством?

Но именно так и случилось. В этом заключается загадка его обаяния и необузданного темперамента, неведомого ей ранее, но существовавшего всегда. Кроме того, Лоренцо намеревался наказать ее за корысть и обман. У сильной личности всегда твердые принципы. И эта черта тоже привлекает Энжи. Откашлявшись, она задала первый пришедший ей в голову вопрос.

— Кто такая Камилла?

— Одна знакомая... Моя мать любит ее как родную дочь.

— А Винченцо? Твой брат? Но ты никогда не упоминал о том, что у тебя есть брат, — сказала она, тщательно подбирая слова и следя за поведением Лоренцо.

— Винченцо погиб за год до нашей с тобой встречи. Он был на пять лет старше меня.

— Как это случилось?

Какое-то время Лоренцо задумчиво смотрел в окно, а затем неохотно заговорил:

— Мы поехали с ним в горы, но восхождение было отменено уже на второй день после нашего прибытия на место. Резко изменилась погода. Но Винченцо... — он прерывисто вздохнул, — был отважный, как дьявол, и не робел перед сложностями. Нас накрыла лавина, и, спасая меня, он погиб.

— О боже... — сочувственно выдохнула Энжи. Ей хотелось подойти к Лоренцо и обнять его, но она боялась, что он отвергнет ее. — Должно быть, это явилось настоящей трагедией для всех вас...

— Да... Не тот сын остался в живых...

— Не надо так говорить! Если тебе показалось, что родители любили тебя меньше, чем твоего брата, то это просто из-за пережитого ими горя и...

— Вспомни слова матери, когда она сравнивала меня с покойным братом! — резко возразил Лоренцо. — Винченцо действительно был замечательным человеком. Мать была готова целовать землю, по которой он ходил! Да и я тоже! Когда его не стало, наша жизнь показалась пустой, единство в семье рухнуло. Ко мне стали относиться как к живому трупу. Мама не могла простить мне смерть брата.

В какой-то мере Энжи понимала и разделяла скорбь Луизы, потерявшей любимого сына. Но оставался Лоренцо... Теперь ей стало ясно, почему он так часто приезжал к своему прадедушке в глухую деревню на Сицилии: отец и мать относились к нему как к изгою. Отец Витторио же был добрым и мудрым человеком. Он с пониманием выслушал юного Лоренцо и заставил его поверить в свою непричастность к трагической смерти брата.

На минуту ей стало обидно, что он не поделился с ней своим горем. Ведь он ни разу не обмолвился о брате, не упомянул о случившейся трагедии. Нет, Лоренцо говорил ей только о том, что она могла переварить, ставя ее проблемы и заботы на первое место. Так было всегда. Он щедро отдавал, а она без зазрения совести брала. В их паре она была потребителем. Эта мысль глубоко потрясла Энжи.

— Что-то ты внезапно затихла, — тихо обратился к ней Лоренцо.

Она подняла голову и увидела, что он решительно направляется к ней.

— Исповедь действительно облегчает душу, — сказал он крепко обнимая Энжи. — Или, быть может, сострадание в твоих зеленых глазах исцелило меня? Как бы там ни было, но я страстно хочу тебя сейчас!

8

— Лоренцо! — сдавленно выдохнула Энжи, увидев в его глазах уже знакомый голодный блеск.

— Ты ведь тоже хочешь меня, — прорычал он, прижимая ее к дубовой двери и пылко целуя. Его возбуждение передалось и ей, ноги обмякли, пульс участился. — Разве не так, дорогая?

— Да, — робко согласилась она, не в силах противостоять ему. — Да...

Лоренцо пробормотал что-то по-итальянски и прижал к себе жену. Ощутив мощь восставшей мужской плоти, она затрепетала. По ее телу пробежала искра желания, разжигая огонь безудержной страсти.

Сгорая от нетерпения, он задрал ей платье. Рука скользнула в шелковые сети трусиков, нежно лаская чувственный бугорок. По телу Энжи разлилась сладкая истома, и она слабо вскрикнула, судорожно вцепившись в мужа. Она положила голову ему на плечо, и на глаза ей попалась голубая дамская сумочка. Энжи вздрогнула, словно увидела перед собой бомбу с часовым механизмом.

— Твоя мать оставила свою сумочку на столе, — в ужасе прошептала она.

Не понимая, что ему говорят, Лоренцо медленно поднял голову и посмотрел на жену затуманенным от желания взором.

— Вон там... ее сумка! — Она показала рукой на упомянутый предмет. — Мать может вернуться за ней в любую минуту.

Лоренцо посмотрел в указанном направлении, неохотно опустил платье и тяжело вздохнул. Энжи била дрожь: ее пугало все, происходившее между ними в тот момент.

— Может, нам лучше подняться наверх, — неуверенно предложила она.

Муж с сожалением отступил назад, не сказав ни слова. Энжи открыла дверь и, собравшись с духом, посмотрела на него. В то же мгновение он запустил пальцы в ее шелковистые волосы и, притянув к себе, страстно поцеловал. Когда она отстранилась от него, прервав поцелуй, Лоренцо тяжело дышал, его ноздри раздувались, в глазах горел неутолимый голод желания. Энжи едва сдержалась, чтобы не прижать его к своей груди и вновь окунуться в водоворот страсти.

Дрожа всем телом, она пересекла холл и стала подниматься по мраморной лестнице. Муж, следовавший за ней, неожиданно взял ее за руку и сжал пальцы. Энжи искоса взглянула на него: может, она ошибается или все-таки?.. Неужели он становится рабом своей страсти? Поймав ее взгляд, Лоренцо не удержался и крепко обнял ее, покрывая горячими поцелуями лицо, губы, шею. Она уже смирилась с мыслью, что на этот раз они будут заниматься любовью на лестнице, как он отстранился от нее и обреченно произнес: