Выбери любимый жанр

Оценить:

Экзекутор

Оглавление

— Я подошел к алтарю проверить, что происходит. Подумал, что, может быть, кто-то вломился в церковь и повсюду разбрызгал краску. Ну, как граффити, понимаете? У нас тут не самый лучший район. Кое-какие банды вокруг никого не уважают. Даже Господа нашего Иисуса Христа.

— У вас и раньше были проблемы с бандами? — спросил Хантер, пока Гарсия обыскивал кухню.

— Забавная вещь, сэр. У нас никогда не было с ними никаких неприятностей. Все любили отца Фабиана.

— А как насчет взломов? В церковь или в один из этих домов кто-то залезал?

— Нет, сэр. Никогда. Ведь у нас нет ничего ценного.

Хантер кивнул:

— Итак, что же случилось дальше?

— Я не знал, что делать. Понимал, что у меня никак не получится убрать церковь и подготовить ее к мессе в половине седьмого. А когда я перешел на другую сторону алтаря и увидел на полу рядом с исповедальней… Я запаниковал. Я подумал, что это дьявол.

— Дьявол? — вскинул брови Хантер.

Хермано снова заплакал.

— Человек с собачьей головой, весь залитый кровью. Он выглядел как дьявол. Но это был отец Фабиан.

— Как ты смог это определить? — спросил Гарсия.

— По кольцу.

— Какому кольцу?

— На левой руке у него было большое золотое кольцо с изображением святого Георгия, убивающего дракона, — сказал Хантер, поднимая руку и показывая палец.

Гарсия закусил нижнюю губу, слегка огорченный тем, что, будучи в церкви, он не заметил этого кольца.

— Именно так, сэр, — убежденно сказал Хермано. — Отец Фабиан никогда не снимал его. Он мне рассказывал, что оно — подарок от его бабушки. Когда я увидел кольцо, то понял, что это он. Отец Фабиан. — Хермано закрыл лицо руками и разрыдался. Он так отчаянно всхлипывал, что каждые несколько секунд его сотрясали судороги.

10

Молчание — лучший спутник скорби. Хантер очень хорошо понимал это. Он слишком часто был рядом с людьми, которые испытывали потрясение, обнаружив мертвое тело. И слова, даже самые успокаивающие, редко что-то меняют. Он дал юному алтарнику еще одну бумажную салфетку и подождал, пока он осушит слезы. Когда Хермано повернулся к нему, Хантер увидел, что у него багрово-красные глаза.

— Я не могу понять, сэр. Кто мог так поступить с отцом Фабианом? Он не обидел ни одну живую душу. Он всегда был готов помогать. Не важно кому. Не важно когда. Если кто-то нуждался в нем, он оказывался на месте.

Хантер говорил спокойно и твердо:

— Хермано, ты вроде умный мальчик, и я не собираюсь лгать тебе. Сейчас у нас нет ответов, но обещаю, мы приложим все силы, чтобы найти их. Если ты успокоился, нам надо бы задать тебе еще несколько вопросов.

Хермано высморкался в бумажную салфетку и, нервничая, кивнул.

Хантер извлек из кармана куртки карандаш и маленький черный блокнот.

— Когда ты в последний раз видел отца Фабиана?

— Прошлым вечером, сэр, как раз до начала исповеди.

— В какое время она началась?

— В четверть девятого.

— Так поздно? — вмешался Гарсия.

— Обычно исповедь длится от четырех до пяти дня, — объяснил Хермано. — Но в недели перед Рождеством все сложнее. Приходит слишком много людей, и кроме дневной исподведи примерно за час до закрытия отец Фабиан проводит вторую сессию.

Хантер что-то черкнул в блокноте.

— Оставив церковь, я вернулся в свою комнату, помолился и лег в постель. Встал я вчера в половине пятого.

— После того как лег в постель, ты что-нибудь слышал? — Взгляд Хантера обежал комнату.

— Нет, сэр. Не слышал.

Хантер не был удивлен тем фактом, что Хермано ничего не слышал. Его комната находилась в отдельном маленьком строении на задах церкви. За закрытыми дверями и толстыми стенами — разве что киллер объявил бы о своем нападении через рупор — услышать что-либо было невозможно.

— Насколько я понимаю, комната отца Фабиана как раз под прихожей? — спросил Хантер.

— Да, сэр. — Медленно кивая, Хермано массировал закрытые веки. Несколько новых слез повисло на кончике его красного опухшего носа.

Хантер дал ему несколько секунд, чтобы успокоиться.

— Ты замечал, что в последние несколько дней отец Фабиан, может, как-то изменился? Может, он был возбужденным, нервничал?

Хермано с силой втянул воздух через нос.

— Он плохо спал. Порой я слышал в ранние часы, как он молится в своей комнате.

Хантер откинулся назад на кровати и карандашом приподнял нижний край тяжелой портьеры.

— Ты говоришь, что убирал церковь, так? А это здание, включая комнату отца Фабиана, ты тоже убирал?

— Эти комнаты нет, сэр. — Он покачал головой. — Отец Фабиан жил очень уединенно. Дверь у него всегда была закрыта. Он сам убирался у себя.

Хантер счел это весьма любопытным.

— Ты знаешь, как мы можем попасть в его комнату?

Он робко помотал головой:

— Ключ был только у отца Фабиана.

Хантер закрыл блокнот и сунул его обратно в карман. Встав, он быстро окинул взглядом религиозные рисунки на стенах.

— Ты знаешь его подлинное имя? — спросил он, когда Хермано подошел к дверям.

Гарсия вопросительно посмотрел на Хантера.

Хермано повернулся лицом к обоим детективам.

— По-настоящему его звали Бретт.

Гарсия нахмурился.

— Откуда же взялось имя Фабиан?

— Святой Фабиан, — ответил Хантер, кивая на один из рисунков — человек в белом с белой голубкой на правом плече.

— Это верно, — поддержал его Хермано. — Вы знаете, что, прежде чем стать святым, он был избран папой и… — Он застыл, внезапно что-то поняв. Глаза у него чуть не вылезли из орбит. — О господи!