Вальсирующие со смертью

Оглавление

Руслан вернулся и сел в машину рядом с водителем.

— Ну как успехи, донжуан?

— А ты что здесь делаешь?

— Хозяин поставил тебя на контроль, Ванюша, — усмехнулся Максим. — Ты уже допустил промашку.

— Допустил не я, а доктор. Игорь Валентинович экспериментирует, а рискую я.

— Как на этот раз?

— Хреново. Эта сука ломалась весь вечер и всю ночь. А с утра пораньше хряпнула целый стакан.

— И что делать будем?

— Понятия не имею. Кто знает, где она окажется через пять часов. А если ее «скорая» из метро возьмет?

— Позвоним Отару?

Руслан, он же Иван Никитич Радько, отрицательно покачал головой.

— Нечего горячку пороть. Она никуда не собирается уходить из дома.

— Придется ее караулить. Не зря Отар Георгиевич поставил меня на контроль. Непутевый ты, Ванька, мужик. Только на баб мозгов и хватает.

Зря Иван считал, что Людмила будет сидеть дома. Женщины не всегда делают то, о чем говорят. С его опытом он мог бы об этом знать.

Людмила закончила макияж и взглянула на часы.

— Господи! Опаздываю!

Женщина накинула на себя платье, навешала золотых цепочек с крестами и кулонами, надела несколько колец, часы, серьги. На это ушло тоже немало времени. Последний штрих — помада, духи, и, схватив сумочку, она выскочила из квартиры. Заперев стальную дверь на все замки, Людмила позвонила в квартиру напротив.

Дверь открыл мальчишка лет десяти.

— Бориска, быстренько маму позови.

Мама уже вышла в переднюю. Грузная женщина лет сорока с необъятным бюстом и еще большим животом.

— Тамар, я сваливаю, покорми вечером Мурлыку. Ночевать не приду.

— К генералу побежала?

— К полковнику. Мужик потрясный, за такого можно побороться. Не то что этот.

— Кстати. А этот-то ушел?

— Утром выпроводила. Не каждой Людмиле нужен Руслан. Мне Роман больше подходит.

— А в постели как он?

— Сегодня выясним, завтра расскажу. Но от него так и прет мужиком. Я их за версту чую.

— Короче говоря, «настоящий полковник».

— Ладно, подружка, опаздываю.

Людмила бросила ключи, которые не были пойманы, и побежала по лестнице вниз.

Первым ее увидел Максим.

— Ну вот, начались сюрпризы. Идет твоя краля. Спешит, ничего вокруг себя не видит.

— Черт! — Иван отвернулся от окна. — Не заметила бы.

— Боюсь, ей не до тебя. Ишь как нафуфырилась.

Женщина прошла мимо машины.

— Вот что, Иванушка-дурачок, садись-ка ты за руль, а я пойду за ней следом. В бардачке лежит вторая трубка, сотовый телефон у меня на поясе. Будь на связи. Боюсь, нам придется посуетиться сегодня.

Максим вышел из машины и пошел следом за женщиной.

О деньгах она вспомнила возле автобусной остановки.

— Боже! Какая же я дура! Этот чертов Руслан!

При чем здесь Руслан, разбираться не имеет смысла. Тут и без того ясно, что во всех бедах всегда виноваты мужчины. Она резко развернулась и пошла назад, едва не столкнувшись лбом с преследователем.

Максим выглядел невзрачным пареньком. Среднего роста, среднего телосложения, безликий, одевался стандартно, особых примет не имел. Отар Георгиевич Нодия держал парня за его сообразительность и исполнительность, а также за трудолюбие и надежность.

Максим довел ее до подъезда и остался ждать.

Людмила поднялась на третий этаж и позвонила в дверь соседки. Она звонила долго, но ей так и не открыли.

— Упорхнула, лярва!

Взглянув с тоской на собственную квартиру, Людмила побежала вниз.

У автобусной остановки Максим позвонил. Иван тут же ответил.

— Она ждет автобуса. Подруливай сюда. Поедем следом.

2

Настроение у Добрушина было отвратительным, а винить в этом он мог только себя. Добыл кучу денег, каким путем, об этом он старался не вспоминать. Можно было бы зажить по-человечески, пока его служебные дела не наладятся, так нет же.

Купил он Надюшке с Дашкой путевки в Турцию. Высший класс. Пусть пару недель в море побарахтаются. Лето, а они в Москве торчат. Путевки принес вместе с цветами и вручил. Отличный знак к примирению. Себя тоже не забыл. Пару бутылок самой дорогой водки на стол выставил. А потом? Потом все и началось. Испугался, что женушка карманы обшарит, а они рвались от денег, ну и заныкал их по пьянке не только от жены, но и от себя. Неделю, как семья на солнышке греется, а он все клад свой ищет. Даже на лестничной клетке искал и на чердак лазил. Нет денег — хоть тресни!

Из четырех свиданий ни одно не сработало. Он все ждал, что ему денежки на тарелочке с голубой каемочкой преподнесут, ан нет. И «пуля в лоб» не помогала. Слишком он стал нетерпеливым. Все и сразу. Ну попалась одна такая дуреха, но не все люди одинаковые. Либо его тут же раскусывали, либо он что-то не так делал.

Людмила была шестой по счету женщиной, с которой он встречался. Это была их третья встреча. Семен понял свои ошибки и не торопился. Людмила — баба своенравная, с гонором, мнит себя черт знает кем. Ради Бога. Он только и делал, что вешал ей лапшу на уши. Умница, красавица, голубых кровей. Слушая его, она таяла. Правду говорят, что женщины любят ушами. Во всяком случае, упускать он ее не собирался. Богатая вдовушка получила хорошее наследство от покойного мужа. Академик отдал концы в семьдесят пять лет. А начинала девчушка из Калужской области с домработницы в доме ученого, а кончилось тем, что у мужика крыша поехала от безумной любви. И жену бросил, и детей, а с домработницей сошелся. Мало того, она его венчаться в церкви заставила. Так и прожили душа в душу пятнадцать лет. Он стоял за кафедрой с указкой, а она лежала в постели с любовниками. И ведь не ревновал. Люда умела разыгрывать такую искренность и преданность, ну святая, да и только. Ошибка ее заключалась в том, что другим мужчинам об этом не надо рассказывать. Тем более если ты на него глаз положила. Тут бабий язык подвел. Зато Добрушин все знал о той, которую ждал возле пригородных касс Рижского вокзала.