Современный Английский детектив

• Предыдущая
• 52/212
• Следующая

52

— С ними что угодно могло случиться, ведь мы же не знаем… Не хватает нам ещё одного… — Я запнулся.

Финбоу снисходительно улыбнулся.

— Тьфу ты! Придётся, видно, все-таки искать их.

Он приподнялся в кровати, достал из пиджака карандаш и бумагу и начал что-то чертить. Закончив, он принялся сосредоточенно рассматривать нарисованный им план дома. Я лежал на боку и видел, как он нетерпеливо постукивал карандашом по колену. Внезапно он рассмеялся.

— Все в порядке. А то я уж тоже начал сомневаться, не остались ли они и в самом деле на улице. Слава богу, нет. Я снимаю шляпу перед мисс Тони: это умнейшая женщина, нам с ней не тягаться.

— Так где же они? — допытывался я.

— Кажется, я догадываюсь, где они могут быть, но они явно не желают, чтобы их беспокоили.

Но я все ещё не мог отделаться от страха.

— Лучше помешать им теперь, чем потом обнаружить Филиппа в таком же виде, что и Роджера, — заметил я.

— Не говори чепухи, — оборвал меня Финбоу. — У Тони рука не дрогнет убить любого, но она скорее сама на себя руки наложит, чем убьёт Филиппа. Слушай, Иен, будет ли для тебя достаточно убедительно, если я пойду сейчас в комнату девушек и задам Эвис всего один вопрос: «Ходила ли Тони купаться сегодня вечером»? Если она ответит утвердительно, это значит, что оба, Филипп и Тони, находятся сейчас в доме, и ты даёшь мне слово, что будешь спать спокойно.

Возможность купания в холодной ночной реке казалась мне настолько маловероятной, что я согласился. Финбоу ушёл, прихватив с собой свечу, и я остался один.

Я лежал, уставившись в чёрную пустоту. Я так устал за день, что даже не пытался найти ответы на мучившие меня вопросы. Что делала в потёмках Эвис? Где сейчас Тони? Неужели нам предстоит стать свидетелями ещё более мрачной драмы? Глаза понемногу привыкали к темноте, и скоро я уже различил окно, мутным серым пятном выделявшееся на фоне стены. Эта туманная мгла действовала мне на нервы, внезапно, под влиянием какого-то импульса, я вскочил и сел в постели, вцепившись в подушку и прислушиваясь к каждому шороху.

Мне послышались приглушённые голоса… но я силился убедить себя, что это разговаривают Финбоу и Эвис. Я уже начал успокаиваться, как вдруг до моего слуха донёсся стон. И как высокий тон скрипки рвёт тонкое стекло, так подействовал на мои взвинченные нервы этот стон. Я содрогнулся всем телом. Но уже через мгновение я не мог бы с уверенностью сказать, слышал я этот звук или мне только показалось. Ибо он длился такой краткий миг, что я стал себя убеждать, будто это плод моего расстроенного воображения, вызванного нервным состоянием и безмолвной тишиной дома. Я лежал в холодном поту.

Но тут Финбоу открыл дверь, и я с облегчением увидел в свете свечи знакомую ироническую улыбку.

— Ты слышал? — спросил я с тревогой.

— Что?

— Не то стон, — ответил я, не то сдавленный крик.

— Мой приятель улыбнулся.

— Нет, — сказал он. — Такого я не слышал. Но я бы не стал беспокоиться, если бы и услышал.

Я не уловил смысла его слов, но постарался уговорить себя, что могу положиться на Финбоу.

— Что сказала Эвис? — спросил я.

— Я спросил её, ходила ли Тони купаться вечером, — ответил Финбоу.

— И что же она ответила? — нетерпеливо переспросил я.

— Она сказала, что Тони действительно ходила окунуться незадолго до сна, — ответил Финбоу с самодовольной улыбкой.

— И ты полагаешь, что все в порядке? — Я был поражён, что его предсказание сбылось.

— Вполне, — заверил он меня.

— А как ты догадался, что она ходила купаться? — спросил я, почти засыпая.

Я чувствовал себя таким уставшим, что, какие бы загадочные события ни происходили вокруг меня, меня это уже не волновало. У меня было единственное желание — спать.

— По одному очень простому признаку, — ответил Финбоу. — Ведь Тони — светская молодая особа.

Глава одиннадцатая
ТРЕВОЖНОЕ УТРО

Утром следующего дня я проснулся и увидел около своей постели улыбающегося Финбоу в халате.

— Скоро двенадцать, — заметил он. — Миссис Тафтс вот-вот хватит апоплексический удар.

Вначале я никак не мог сообразить, где я и что со мной, как вдруг перипетии и страхи прошедшей ночи живо возникли в моей памяти. Как будто видишь во сне, что ты болен… просыпаешься, и оказывается, что это не сон, а ты болен наяву. Я вспомнил Эвис, сжавшуюся в комочек от страха в углу столовой, затянувшийся до бесконечности разговор Финбоу, пустую постель Тони, и стон в темноте.

Я вскочил и спросил:

— Все целы? Все на месте? Финбоу, сходи проверь.

— Все целы и невредимы, — ответил мой приятель невозмутимо. — Только Эвис жалуется на мигрень. Уильям и Кристофер давным-давно позавтракали, а Тони только садится за стол. Эвис и Филипп ещё не появлялись.

У меня отлегло от сердца.

— А ты сам давно на ногах? — спросил я и начал умываться.

— С четверть часа, — ответил Финбоу. — То, что я недосыпаю, если поздно ложусь, я с лихвой компенсирую утром — в этом моё спасение.

— Я рад, что ты оказался прав в отношении Филиппа и Тони, — сказал я. — Но как ты все-таки догадался?

— Я же сказал тебе вчера ночью: потому что Тони — светская женщина.

— Что это значит? — спросил я.

— Существуют самые различные определения, — ответил Финбоу, — в большинстве своём довольно глупые. Я лично назвал бы светской женщиной такую, которая знает одну тонкость…

— Какую тонкость?

— Как пользоваться духами. Если она искушена в этом, она не может не знать и всего остального, что связано с понятием светскости. А Тони, как ты сам, вероятно, заметил вчера, когда мы входили в эту комнату, мастерица своего дела, — заявил Финбоу.

3

• Предыдущая
• 52/212
• Следующая