Оперативный центр

• Предыдущая
• 96/104
• Следующая

Ли уже подошел к намеченной жертве настолько близко, что теперь они умещались в одном кадре. Хонг-ку вышел из машины, сопровождающие его офицеры расположились полукругом, как бы встав в почетный караул. Немного в стороне суетились репортеры и фотографы.

Солдат на наблюдательной вышке поднял карабин.

Рука, Ли с пистолетом двинулась вверх.

Солдат прижал приклад карабина «кольт» М16 к плечу.

У Худа внутри все горело, во рту пересохло. Опоздай мы на секунду, скажи одно лишнее слово – и весь полуостров, может быть ввергнут в войну...

Засверкали фотовспышки, пламя вырвалось из ствола пистолета Ли. У Худа перехватило дыхание. Солдат на вышке все прицеливался. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем поступили следующие изображения.

Ли отвернулся – очевидно, уклоняясь от ослепляющих вспышек фотографов. Хонг-ку падал на спину, на его правой руке появилось пятнышко, похожее на световой блик.

Из ствола М16 вилась струйка дыма.

Почему-то Худ вспомнил, как еще ребенком однажды спрятался в родительском кедровом шкафу. Тогда его напугала густая, почти ощутимая тишина. Почти такая же зловещая тишина воцарилась сейчас в его кабинете.

На следующем изображении с северной стороны от демилитаризованной зоны генерал Хонг-ку лежал на спине, придерживая одной рукой другую. Рядом еще стоял майор Ли, и из ствола его пистолета еще вился дымок... Но вместо лица у Ли было кровавое пятно.

– Они его шлепнули! – негромко выкрикнул Херберт и стукнул кулаком по подлокотнику инвалидного кресла.

Маккаски похлопал Худа по спине.

Поступили следующие изображения, на них Ли падал, а Хонг-ку вставал. Солдаты на наблюдательной вышке с южной стороны границы укрывались от возможных ответных выстрелов.

– Господин Худ? – прозвучал в телефонной трубке голос Ким Чонг. – Я передала ваше сообщение. Теперь его должны переслать из Пхеньяна в Пханмунджом.

– Вы полагаете, вам поверили?

– Конечно, – ответила Ким. – Я – шпионка, а не политический деятель.

Худ встал. Подбежавшая Энн обняла его.

– Пол, вы – молодец! – Коффи обвел всех мрачным взглядом.

– Конечно. Мы убили офицера южнокорейской армии. Последствия непредсказуемы, но они будут.., будут обязательно.

– Это был сумасшедший, – возразил Херберт. – Мы пристрелили бешеную собаку.

– Но у этой бешеной собаки, возможно, есть семья. В отличие от собак, солдаты и их ближайшие родственники имеют определенные права.

Спор прервал Багз; он сообщил, что Худа вызывает генерал Шнейдер. Худ попросил Багза попытаться установить связь с Майком Роджерсом, потом опустился на краешек стола и взял трубку.

– Да, генерал?

– Похоже, что на этот раз вы рассчитали правильно. Стрельбы не слышно, очевидно, северокорейская армия выжидает.

– Вы видите генерала Хонг-ку?

– Нет, – ответил Шнейдер. – Мои ребята еще боятся высунуть голову.

Худ искоса посмотрел на монитор.

– Что ж, тогда я введу вас в курс дела. Генерал сидит в джипе, зажимая носовым платком или чем-то в этом роде рану в плече. Сейчас они уезжают. Судя по всему, рана у генерала пустяковая.

– Все равно Колон взбесится.

– В этом я не уверен, – возразил Худ. – Возможно, президенту понравится такой финал – в прессе немного самокритики всегда смотрится великолепно. Как и более жесткая позиция по отношению к союзнику, которого мы поддерживали сорок с лишним лет...

– Прошу прощения, сэр, – прервал Худа Багз, – но у меня на связи ТАС SAT подполковник Скуайрз. Думаю, вы хотели бы с ним поговорить.

Скуайрз посвятил Худа в детали плана Роджерса, и недолгое успокоение уступило место новой волне тревоги.

Глава 80
Среда, 09 часов 00 минут, Алмазные горы

Спуск с вершины холма отнял гораздо больше времени, чем рассчитывал Роджерс. Он с двумя солдатами прошел ярдов четыреста поверху, чтобы уйти от расположенного внизу поста зенитчиков. Потом все трое стали спускаться на животах ногами вперед, стараясь ни на дюйм не отрываться от земли. Они натыкались на острые камни, кусты с шипами кололи им руки, и чем ниже они спускались, тем более крутым становился спуск. Каждый не раз терял опору под ногами, цеплялся пальцами за скалу и с трудом удерживался, чтобы не скатиться прямо в северокорейский лагерь. Роджерс был вынужден признать, что место для командной палатки выбрано удачно – подобраться к ней незамеченным днем было трудно, а ночью, даже с приборами ночного видения, практически невозможно.

Роджерс полз первым, за ним – Мур, за Муром – Пакетт. Генерал жестом приказал солдатам укрыться за валуном, который отделяло от палатки командира ракетной части ярдов двадцать. Роджерс остановился, пытаясь уловить хоть какие-то признаки жизни.

Наконец он услышал очень тихие, нарочито приглушенные голоса, но не заметил ни малейшего движения.

Чертовски странно, подумал Роджерс. Наведение ракет на другую цель – это далеко не рутинная операция. Если «нодонги» разбужены и нацелены на новый объект, то командир ракетной части должен быть рядом с ракетами, да и приказ о запуске никто не стал бы отдавать по телефону, подобные распоряжения даются только лично. Роджерс досадовал, что не может разобрать, о чем говорят в палатке. Впрочем, сейчас это не имело большого значения. Остановить запуск ракет можно было одним-единственным способом – ворваться в палатку и убедить того, кто командовал «нодонгами», отменить приказ о запуске. Роджерс был готов биться об заклад, что предпринять ракетную атаку на Японию собирались не северокорейские офицеры. Он повернулся к своим солдатам.

• Предыдущая
• 96/104
• Следующая