Этюд для Фрейда

Оглавление

– Приятная перспектива, – пробормотал Карелин, – ладно. Так и сделаем. Когда вы хотите завтра туда приехать?

—Часам к одиннадцати.

– Я попрошу Боголюбова, но ничего не могу обещать заранее. Как вам известно, следователь – фигура процессуально-самостоятельная.

– Но вы постарайтесь, – Дронго убрал телефон.

Глава четырнадцатая

Карелин перезвонил еще вчера поздно вечером и сообщил, что удалось найти Боголюбова и получить его согласие. Дронго понимал, как сильно рискует, ведь если обувь совпадет, то это будет означать неминуемое обвинение в преступлении кого-то из людей, входивших в близкий круг погибшего бизнесмена и бывавших в их загородном доме. Но отступать было невозможно. Если убийца входит в ближний круг семьи Скляренко-Сабировых, то это означает, что преступник уже знает о поисках и начнет лихорадочно метаться, чтобы найти выход из ситуации.

На следующий день утром он вызвал машину и поехал в Сокольники. Им пришлось ждать достаточно долго. На часах было уже десять сорок восемь, когда наконец появилась Римма. Она была в просторной куртке болотного цвета и в темных брюках. На голове была беретка. Она быстро уселась в салон машины.

– Извините, – пробормотала Римма, – я совсем замоталась. У меня столько дел. Еле-еле вырвалась.

– Ничего страшного, – ответил Дронго, – нас уже ждут в прокуратуре, там нам заказаны пропуска.

– Я со вчерашнего дня думаю о ваших словах, – призналась Римма, – это такой ужас. Ведь тогда получается, что убийца был близким человеком семьи Сабировых. Но откуда взялась эта женщина? Там бывает только кухарка Таисия. Она не могла украсть обувь. Но кто? Кто тогда украл обувь? Иногда туда приезжала их домработница тетя Аня. Тоже не похоже. Тогда получается, что воровкой могла быть только я. Ведь, кроме меня, там почти никого не бывало. Галия, ее дочь и племянница. Но они не станут воровать сами у себя. Нет, это просто невозможно. Я даже боюсь об этом подумать.

– Поэтому я и решил, что вам нужно самой все посмотреть, – кивнул Дронго, – простите за то, что я причиняю вам некоторые беспокойства и отрываю от важных дел. Я видел, как ваша галерея готовится к новой экспозиции.

– Вы уже причинили мне гораздо больше неприятностей, чем можете себе представить, – усмехнулась Римма.

– Что случилось?

– Сегодня утром, когда я торопилась на работу, не смогла рассчитать правый поворот. И в результате попала в аварию.

– Вы сильно пострадали?

– Я – нет. А моя «Тойота» пострадала, и я теперь целую неделю буду без машины. Хорошо еще, что автомобиль у меня был застрахован, иначе авария влетела бы мне в большую копеечку.

– Я чувствую себя виноватым, – кивнул Дронго.

– Никогда не поверю. У вас вид типичного победителя. Вы, наверно, всегда чувствуете себя правым?

– Не всегда. Как раз, наоборот, часто сомневаюсь. И стараюсь сделать так, чтобы о моих сомнениях никто не узнал. Никто, кроме меня. При моей профессии нужно всегда сомневаться. И выдавать людям только конечный продукт моих размышления и сомнений.

– Привыкли всегда побеждать?

– Нет. Не всегда. В жизни так не бывает. Но я привык доводить любое дело до конца. До логического конца. Даже если заранее предполагаю, что могу потерпеть поражение.

—Интересно, – кивнула она, – а мне казалось, что вы всегда четко знаете, чего именно хотите.

– Это я только притворяюсь, – пошутил Дронго.

Они приехали в прокуратуру к двенадцати часам, опоздав почти на один час. Боголюбова на месте не оказалось. Он ушел на какое-то совещание и им предложили подождать. Минут через десять им сообщили, что следователь вернется только к двум часам дня.

– Пойдемте обедать, – предложил Дронго, – вы ведь наверняка сегодня утром не успели позавтракать.

– Откуда вы знаете? – удивилась Римма. – Я действительно не успела позавтракать.

– Но вы же сами рассказывали мне, как торопились и попали в аварию. Я не думаю, что перед этим вы нормально позавтракали. Наверно, ограничились чашечкой кофе, да и в этом я не уверен. Скорее выпили кофе уже на работе.

– Вы опасный человек, – всплеснула руками Римма, – умеете читать мысли. Куда мы поедем обедать?

—Найдем какой-нибудь хороший ресторан поблизости, – предложил Дронго.

– Как у вас с финансами? – спросила Римма. – Проблем не предвидется?

– Смотря, что вы выберете? На средний обед за триста рублей я могу раскошелиться, – ответил Дронго с самым серьезным выражением лица.

Римма изумленно взглянула на него.

– Что вы говорите? Вы разве никогда не обедали в Москве? Триста рублей – это мало даже для закусочной. Это чуть больше десяти долларов. Мы не сможем купить за такие деньги даже одно блюдо в приличном ресторане.

– Какой ужас, – ровным голосом сказал Дронго, – а я как раз отложил шестьсот рублей, чтобы с вами пообедать. Неужели не хватит даже на одно блюдо? Какие у вас зверские цены!

– Вы меня дурачите, – поняла Римма, она улыбнулась, – вы же сами все знаете. Какую кухню вы любите?

– Японскую, – ответил он, вспомнив слова Вейдеманиса о ее предпочтениях.

– Как здорово, – обрадовалась она, – я тоже обожаю японские рестораны. Только учтите, что это очень дорого.

– Мы уже договорились, что я оплачу ваш обед, – напомнил Дронго, – придется раскошеливаться за причиненные вам неудобства.

– Тогда я вам покажу, куда ехать, – решила Римма, – здесь недалеко есть очень хороший японский ресторан.

Он согласно кивнул головой. Дронго не стал уточнять, что японская пища нравилась ему лишь своим разнообразием и экзотикой. Выросший у моря, он не смог бы ежедневно есть морепродукты.