Нищий принц

Оглавление

Глава 7

Машина с шашечками остановилась около серой девятиэтажки, в которой находилась моя квартира. Нина достала запасные ключи, которые хранились у нее, и мы вошли . Все стояло на своих местах, было таким родным и привычным, что у меня защипало в носу от подступивших слез. А может, и от пыли, которая ровным слоем покрывала всю мебель, посуду и подоконники. Я долго не могла понять, чего же не хватает в моей маленькой уютной кухоньке? Цветов! Раньше они стояли везде, на холодильнике, шкафах, окне. Проследив мой взгляд, Нина сказала:

— Я перенесла горшки к себе. Жалко, если бы они погибли. А сюда ходить поливать я физически не могла. Каждая вещь напоминала о тебе. Я просто каждый раз после посещения твоей квартиры умирала от тоски.

— Ты же ненавидишь цветы в горшках.

— Я тоже поставила их на кухню, они напоминают тебя. Мне, когда особенно хреново было, я пила чай и с ними разговаривала. У меня ведь, кроме тебя, никогошеньки нет. Мать и то пропала где то на помойке. А твои цветочки все таки живые, растут… Сначала повяли многие, наверное, тоже по тебе скучали… — Подруга подозрительно захлюпала носом.

— Ладно, Пятачок, не расстраивайся. Все нормально будет. Мы с тобой такая сила, с которой ни один мафиозник не справится.

Вдруг раздался резкий звонок в дверь. От неожиданности мы так и подскочили. Я рывком распахнула дверь. На пороге стояла моя соседка Маргарита Львовна. Уперев руки в боки, она приготовилась дать отпор ворвавшимся в квартиру.

— А предъявите ка ваши документы, милочка, мне милицейские товарищи поручили… — Узнав меня, она резко замолчала, прикрыла рот рукой и медленно начала оседать на пол. Мы с Ниной подхватили ее и втащили внутрь квартиры. Усадив соседку в кресло, я побежала искать валидол. У Маргариты Львовны больное сердце, и я всерьез за нее опасалась. На всякий случай, я ушла на кухню, а старушкой занялась подруга. Придя в себя, соседка приняла от Нины валидол и простонала:

— Ниночка, такой ужас мне привиделся. Машенькино привидение по дому бродит. Ужас! Волосы, как водоросли, глаза страшные и смотрит так, будто хочет утащить с собой в пучину вод.

— Правда что ли? — Обалдела подруга.

— Вот те крест, деточка. А ты сама ее часом не видела?

— Такое страшилище, точно нет. — Искренне заверила Нина.

— Странно, а мне тогда почему явилась? Вы с ней подруги вроде были, пусть бы тебя и пугала.

— Может, она поблагодарить Вас хотела, что Вы за ее квартирой хорошо следите? — Предположила Нина.

— Может. — Задумчиво согласилась соседка. — Только зачем ей в пучине водной о мирском то думать?

— Кто их покойников разберет, — философски согласилась подруга. — Может, ошиблась просто, хотела мне явиться, а тут Вы не вовремя сунулись?

— Я не сунулась, — обиделась Маргарита Львовна. — Мне милиция велела за квартирой присматривать, она полгода пустая стоять будет, вдруг наследники какие объявятся.

— Какие же у нее наследники? Сирота, из детского дома…

— Это при жизни сирота. А как помрет человек, сразу родственнички подтягиваются. Чай не в капусте ее нашли. — Поучительно объяснила соседка, выходя из квартиры. — Участковый на той неделе заходил опять ругался, что пломбу с двери сняли, как будто я по ночам спать не должна. Я же не виновата, если стоит ему опечатать Машенькину дверь, как хулиганы сразу же эту бумажку и срывают… А может, это и не мальчишки вовсе. — Вдруг испуганно прошептала Маргарита Львовна и торопливо перекрестилась. — Может, это тоже призрак делает?… — Нина неопределенно пожала плечами, изобразив на лице сомнение.

— Первый раз слышу, чтобы призракам пломбы мешали войти….

— Ты, деточка, запри тут все, как положено, а я прилягу пойду. Напугала меня покойная, до сих пор сердце покалывает.

Неожиданный приход старушки развеял тягостное впечатление, охватившее нас после осмотра опустевшего жилища. Я разыскала ключи от машины, и мы пошли на стоянку. Уезжая на юг, я оплатила ее на месяц вперед, но прошло уже больше двух, и я опасалась за судьбу своего автомобиля. К счастью, до сторожей не дошла весть о моей безвременной кончине, и они легко отдали мне машину, после того, как я оплатила все долги за простой.

Моя «восьмерка» завелась практически сразу. Два раза презрительно чихнув, она довольно заурчала мотором, показывая, что готова к пробегу на любое расстояние.

Первым пунктом нашего пути был «Дом малютки». Там за небольшое денежное вознаграждение мы смогли узнать, что безымянная девочка по фамилии Глебова была доставлена к ним 16 июля 1977 года из роддома номер два города Семенова. (Понятно теперь, чему я обязана своим отчеством. ) Не откладывая дела в долгий ящик, мы с подругой двинулись в Семенов.

Часа через полтора мы были на месте. Роддом выглядел не слишком презентабельно. Маленькое двухэтажное здание давно нуждалось в ремонте. Перила на крыльце с одной стороны отвалились, деревянные ступеньки под нашими ногами угрожающе скрипели.

— Как тут роженицы ходят? — Возмущалась Нина. — Треснет такая вот доска, и можно в родильное не подниматься. Прямо тут родишь.

Я слушала подругу в пол-уха. Меня охватил трепет. Надо же, здесь я появилась на свет! Возможно, сейчас я узнаю, почему мать безжалостно бросила меня в этом убогом месте. Может быть, даже смогу найти ее и посмотреть в глаза. Интересно, кто я на самом деле, и кто Лилиана? А вдруг, у меня огромная дружная семья, а со мной просто случилось недоразумение, и они разыскивают своего пропавшего ребенка все эти двадцать пять лет… Я присела на дермантиновую банкетку в холле. Ноги дрожали. Заметив мое состояние, Нина сказала: