|
Оценить:
|
И заплакал палач...
3
Я в последний раз поглядел на женщину в монашеской постели. Вместо подушки голова ее покоилась на длинных белокурых волосах. Она походила на фею из сказки, в нежном лице словно скрывалась какая-то тайна...
Я с трудом отвел взгляд от ее лица. Я мог бы смотреть так на нее всю ночь напролет, как гениальный скульптор глядит на мраморное изваяние, вышедшее из-под его руки.
«Маньяна!»
Да, завтра... завтра, может быть, я все узнаю о ней...
2
Мне долго не удавалось заснуть. С пляжа то и дело доносился лай хозяйского пса по кличке Трикорнио. Он лаял на рыбацкие катера. Их огоньки вдали сливались в одну светящуюся полосу.
Я никак не мог успокоиться. У себя, в своей темной комнатке, заново переживал события этой ночи... Сон никак не шел ко мне.
В голове все время прокручивались одни и те же сцены, образы. Они не исчезали, даже если я открывал глаза, и продолжали жить во мне. Я видел светящийся треугольник фар, серую дорогу, ряды мастиковых деревьев и ясно различимый силуэт, кинувшийся мне наперерез. Я тогда и опомниться не успел... Всю свою волю я направил на то, чтобы резко затормозить, невероятным напряжением мускулов воспротивиться неизбежному. Я снова чувствовал удар... И опять в мятущемся сознании, причиняя адские муки, возникал вопрос: что с ней?
Разбитый скрипичный футляр... И всякие мелочи, на которые я тогда и внимания не обратил. Но они тоже остались у меня в памяти и теперь, в густой темноте вдруг появились перед глазами... Я видел разбросанные по асфальту ключи, обрывки струн... Красную подкладку футляра...
Наконец я стал засыпать, погрузился в глубокий сон, сквозь который урчало Средиземное море.
Утром, как обычно, меня разбудили ретивые слуги. Их было трое. Неряха Техеро, ныряльщица Пилар и Пабло, дурачок-подросток, который делал всего понемногу, но в основном утихомиривал папашу Патрисио, когда тот слишком злоупотреблял мансанильей.
На заре все трое убирались в столовой и распевали душераздирающие фламенко, от которых я всегда спасался на пляже. В то утро, едва открыв глаза, я понял, что беспокойство мое за ночь не иссякло. Снова начали одолевать всякие тревожные мысли.
Я соскочил с кровати и босиком кинулся в комнату незнакомки.
Трое слуг с удивлением уставились на меня: они еще ни о чем не знали.
– Amigo? – поинтересовался Техеро.
– Да...
Я толкнул дверь.
* * *
Она уже проснулась. Сидела на кровати, прислонившись к побеленной стене спиной, и разглядывала царапины на руках.
Услышав стук открываемой двери, она подняла голову, и в первый раз я увидел ее глаза.
Какого-то рыжеватого цвета со множеством золотистых прожилок. Умные глаза на красивом лице – похоже, природа ей ни в чем не отказала!
Она смотрела на меня. Наверное, не понимала, почему в эту крошечную комнатку вдруг ворвался какой-то человек в пижаме. Я улыбнулся ей, не зная, с чего начать.
И, конечно, сразу же сморозил глупость.
– Вы хорошо спали?
Она не ответила. Горящие глаза словно проникали до самых потаенных глубин моей души. В них читалось явное желание понять, что происходит.
– Я... Это я случайно наехал на вас ночью... Как вы себя чувствуете?
Я вдруг сообразил, что обращаюсь к ней по-французски, и она, скорее всего, не понимает.
В дверном проеме застыли слуги, с удивлением воззрившись на постоялицу, которую до сих пор не видали. Тупое, бледное лицо Пабло начало действовать мне на нервы. Я ногой захлопнул дверь. Солнце проникало через слуховое окошко над головой девушки в комнату. При свете дня ее кожа словно сняла. Я никогда еще не видел такой гладкой кожи, так и хотелось прикоснуться к ней – до того она казалась нежной и теплой.
Я присел на кровать.
– Можно?
Девушка все еще не спускала с меня свой взгляд дикарки, но волнение в ней понемногу улеглось, и теперь она, как видно, чуть успокоилась.
– Что со мной случилось?
Я чуть не подскочил. Она говорила по-французски без всякого акцента.
– Вы француженка?
– Француженка?
Она задумалась, будто не до конца понимая смысл этого слова.
И чуть кивнула головой.
– Да... Француженка...
Наверное, ночью от удара моя собеседница потеряла память. Я снова встревожился.
– Вы ничего не помните?
Она напряглась. Казалось, каждое слово, доходило до ее сознания с большим трудом.
– Нет...
Она явно страдала от того, что не могла вспомнить. Мучительно хотела узнать.
– Этой ночью... на дороге... Вы...
Я не знал, как быть. Нельзя говорить ей о неудавшейся попытке самоубийства. Слова «несчастный случай» казались мне более подходящими.
– Я задел вас машиной. Вы и правда ничего не помните?
– Нет...
– А где вы живете?
Она поднесла руку к голове... На лбу от напряжения появились морщины.
– Не знаю!
– Вы живете в Испании?
От удивления она вздрогнула и недоверчиво пролепетала:
– В Испании? Почему в Испании?
– Разве вы не знаете, что мы сейчас в Испании?
В глазах ее промелькнула смешинка.
– Вы шутите?
– Да нет, не шучу... Мы в Кастельдефельсе, в нескольких километрах к югу от Барселоны. Ну, Барселона... вы что, не знаете?
В горле у меня пересохло. Если она не помнила, что оказалась в Испании, значит, дело плохо.
И я повторил срывающимся голосом:
– Барселона...
– Нет, правда?
Вдруг она неожиданно зарыдала. Безутешно, как ребенок, не скрывая слез.
– Что со мной случилось? Что со мной случилось?
Я положил руку ей на затылок. Шея была теплая, нежная – даже больше, чем я думал.
