Неприятности в ассортименте

• Предыдущая
• 78/88
• Следующая

– Кажется, да, – призналась я. – У меня такое предчувствие, что очень скоро я буду весить две тонны.

– Потрясающе, – пробубнил Никита. – Неужели я доживу до этого счастливого момента?

Он обнял меня и поцеловал.

К черту Генри!

Он любит только меня!

И опять заорал сотовый.

– Мама! – воскликнула я.

– Нет! – рявкнул Никита.

Но это была не мама, а Ириша. Звонок подруги я, естественно, тоже не могла проигнорировать. Ирина практически никогда не звонит мне так поздно. Только в крайних случаях.

– Ты не представляешь! – затараторила она взволнованно. – Мне звонила Татьяна Артуровна. В одиннадцать вечера она случайно увидела по телевизору кусочек местных новостей. И на экране был тот самый парень! Лев встречался с ним у Стелы Памяти! Татьяна сразу же его узнала! Что теперь делать?

Глава 21
Инволюционный психоз

В восемь утра мы с Ириной штурмовали областной телецентр. Три охранника рядом с металлоискателем вдруг решили проявить особую принципиальность. Иришины голые ноги и мое удостоверение с золотыми буквами «ПРЕССА» не произвели на них впечатления. Охранники требовали показать пропуск.

Прямо-таки уперлись рогами!

На террористок, пробирающихся в телецентр с черными намерениями, мы никак не тянули. Наши легкие наряды не оставляли места даже фантазии, не говоря уж о тротиле и детонаторах. Но парням явно не хотелось расставаться с нами так быстро. Пришлось по телефону названивать знакомым тележурналистам и ждать, пока нам оформят бумажку.

– По словам Татьяны Артуровны, в новостях парень говорил про пожар.

– Пожарник, что ли?

– Она не знает.

Татьяна Артуровна, шустрая и говорливая когда не надо, больше не уловила никаких сведений. Она не запомнила ни имени незнакомца, ни кто он такой. Но клялась, что именно этого товарища она видела у Стелы Памяти.

Ириша нервничала. Метания от надежды к отчаянию измучили ее. Я думаю, сейчас она хотела только одного – ясности. Она несколько недель провела в подвешенном состоянии и окончательно вымоталась.

Обегав пятьдесят кабинетов на скорости восемьдесят километров в час, семь раз угодив в объятия к мужчинам («Юлька, сколько лет, сколько зим!») и трижды – к женщинам («Ах, Бронникова, ты не меняешься, все такая же тощая»), отбившись от пяти предложений выпить чаю с плюшками, мы в конце концов добыли необходимую информацию.

Как выяснилось, новостные блоки есть у пяти местных телекомпаний. Четыре из них, базирующиеся в телецентре, вчера не показывали сюжета про пожарных. Мы просмотрели записи всех новостных выпусков.

Оставалась надежда на пятую, частную телекомпанию. Их студия располагалась в другом районе города.

Иначе и быть не могло.

За информацией всегда приходится побегать.

– Едем туда! – предложила Ириша.

В частной телестудии пропускной режим был еще строже, и там у меня не нашлось знакомых. Но нам удалось выглядеть достаточно убедительными, и вскоре мы уже разговаривали с ассистентом редактора – очаровательной семнадцатилетней крошкой по имени Карина. Услышав нашу историю, она прониклась к нам сочувствием.

– Нет, что вы, про пожарных у нас сюжета не было, – сразу заверила она.

– Не было?! – расстроились мы с Ириной.

– Наверное, вы путаете.

– Но хотя бы что-то, косвенно связанное с пожаром?

– Ах, точно! Пожар конечно же был. Вернее, он только начинался. Давайте я сейчас принесу кассету, и мы с вами посмотрим выпуск.

О пожаре в сюжете говорил только один человек – у него брали интервью. Именно он и являлся одновременно и героем дня, и нашей целью. Это был врач психоневрологического диспансера Руслан Тронов. Он оказался поблизости, когда в холле загорелся ламповый телевизор. Врач яростно сражался с огнем, пока не подоспела помощь. Пациентов эвакуировали в другое крыло больницы. Подозреваю, у бедняг тут же началось обострение – злой рок не дал им досмотреть «Спокойной ночи, малыши!».

– Ну надо же, какой молодец дядька, – прокомментировала Карина. – Спас городских психов от страшной смерти в огне!

Нам Руслан Тронов вовсе не показался «дядькой». Он на сто процентов подходил под определение Татьяны Артуровны «высокий, привлекательный парень» и, видимо, являлся нашим ровесником. Ему было около тридцати.

– А как это – ламповый телевизор? – спросила Карина. – Я знаю, жидкокристаллические бывают. Еще – плазменные панели.

– Именно ламповые телевизоры смотрели наши бабушки, так как дедушки жмотились купить им плазменную панель, – объяснила я.

– То есть это очень-очень старая модель? – поняла Карина. – Ой, бедные психи. Что же им нормальный-то телевизор не купят, современный?

– Я подозреваю, у них там и посуда железная. Хотя гораздо приятнее есть с веджвудского фарфора…

До психоневрологического диспансера мы добрались к обеду. Как ни странно, на его территорию нас пустили беспрепятственно. Наверное, уже выработали иммунитет на журналистов, испытав в связи с пожаром нашествие телевизионщиков. Я-то полагала, мы увидим бетонные стены, как в фильме «Кавказская пленница». Но в будке у ворот нас встретил старик вахтер и, услышав фамилию врача, махнул рукой в сторону здания:

– Топайте, там его найдете. Только у красного забора сворачивайте не направо, а налево. Направо – там резиденция одного депутата. Отстроил себе хоромы прямо на нашей территории, падла, пол-участка отчекрыжил…

Да, монументальный кирпичный забор высотой три метра нагло врезался в чудесный парк. Черный глаз видеокамеры, укрепленной наверху, придирчиво изучал нас… Сосновый оазис в черте города был настолько прелестным и уединенным, что депутата, очевидно, не испугало соседство с непростым контингентом. И он выбил себе разрешение на строительство. Не побоялся товарищ и кары небесной за притеснение убогих и несчастных.

• Предыдущая
• 78/88
• Следующая