|
Оценить:
|
Великолепная корпоративная вечеринка
- Предыдущая
- 78/97
- Следующая
78
Глава 45
Преступление Рекса
Валдаев совместил приятное с общественно полезным. Во-первых, он вновь увиделся с Кристиной Лунской, удачно выведенной им из круга подозреваемых (он почему-то симпатизировал даме). Во-вторых, вернул Кристине снимок и узнал у нее e-mail Валерии Баксановой.
– А у вас нет ее фотографии?
– Валерии?
– Да.
– Попробую найти.
И вскоре Валдаев убедился, что Лев Баксанов окружал себя исключительно красавицами. Внешне Валерия ни в чем не уступала Инге (только была брюнеткой). Интересно, а характером она соперничала с вредной блондинкой или отличалась более кротким нравом?..
Связь с испанской затворницей решили держать через виртуальные средства, так как звонить Валерии по телефону вышло бы накладно. Ваню отправили за хот-догами и пивом.
– А вдруг Инга и не была любовницей Баксанова? – предположил Здоровякин. – А вдруг она просто украла медальон? Или нашла. Баксанов потерял, а она нашла. Как ты думаешь, Сань?
– А я, по твоему мнению, тут же состряпал из этого ничтожного фактика целую лав-стори?
– Состряпал, – согласился Здоровякин. – Ты романтик.
Вдова Баксанова, очевидно, тихо изнывала от скуки на берегу Средиземного моря, потому что на электронное письмо с приложенной фотографией медальона ответила сразу же:
«Потрясена вашим сообщением об исчезновении Аркадия Лунского. Он очень многое сделал для меня и сына после смерти Льва. Два года он заботился о нас, как о родных.
Отвечаю на ваш вопрос насчет украшения. Лев носил медальон всю жизнь. Он достался ему от матери. Это парное украшение – две половинки, составляющие вместе целое солнце. Второй медальон принадлежит сестре Льва. Лев мне рассказывал, что мать подарила им медальоны со словами: «Вы – две половинки одного целого, вы – часть меня, мои солнышки. Берегите друг друга, будьте опорой друг другу в жизни». Еще вопросы? Дайте номер телефона, я вам перезвоню».
– Что за женщина! – восхитился Валдаев. – Все бы фигуранты были такими четкими.
– Интересно, как она из себя? А, Сашуль?
– Весьма, – мурлыкнул Валдаев. – Весьма.
Через некоторое время Валерия Баксанова им позвонила. Ее голос очаровал Сашу не меньше, чем красота, трезвомыслие и готовность сотрудничать. Голос был молодым и волнующим.
– Кулон был для Левы оберегом, – сказала по телефону Валерия. – В 2001 году он его потерял. И с ним случилось несчастье. Вы знаете.
– Да, мы знаем, – отозвался вмиг погрустневший Валдаев.
Его теория рушилась. Инга не была любовницей Льва Баксанова, медальон попал к ней случайно. И с версией о том, что Инга и Лунской стали жертвами человека, обманутого когда-то Львом Баксановым, надо было расстаться…
– А на что ты надеялся? – пожал плечами Здоровякин. – Что она сразу признается: муж подарил медальон любовнице? Представь, ей-то как обидно? Всю жизнь таскал, не снимая, даже дорогой супруге ни разу не дал надеть. Она, наверное, умоляла: ну, дай поносить, ну, дай! А он не давал. И тут подвернулась блондинка с лифчиком третьего номера, и все, пропал мужик. Расстался с медальоном, не задумываясь.
Ваня вернулся нагруженный и довольный. Пиво было ледяным, хот-доги – горячими.
– Мне с горчицей, – заволновался Здоровякин. – Ваня, постой, отдай! С горчицей – мой!
– Да они все с горчицей, Илья Кузьмич! – успокоил шефа лейтенант. – И с кетчупом, и с горчицей.
– И даже с сосиской, – душераздирающе вздохнул Валдаев. – Я не буду. Я на диете.
– Нам бовше доштанетша, – прошамкал жестокий Здоровякин. – Ну и голодай, пошалушта.
Валдаев повернулся спиной к пиву и хот-догам.
– Ладно. Подойдем к вопросу с другой стороны. Не назрела ли необходимость поднять дело Льва Баксанова? Выясним, кому он перешел дорогу в 2001 году.
– Естественно! Я и сам тебе собирался предложить. Звони в ОБЭП Егору Митрофанову.
– Заодно скажем ему пару ласковых. Из-за этого, блин, рыбака мы и застряли на Саманкуле, когда там вдруг начали исчезать люди!
На вторые сутки пребывания в изоляторе временного содержания Соня успокоилась. Соседка-челночница, зарезавшая подругу за три шубы, проинформировала ее, что по новому УПК дольше двух суток держать в камере Софью не будут.
Ее допросил следователь, старый и несимпатичный, вымогавший признания, как цыганка рубль. Лейтенант Воробьев был гораздо приятнее, Сонечке пришлось это признать. Пусть она и ненавидела Сергея Воробьева, но открытое лицо и ясный взор парня лишали ее ненависть накала.
Соня отвергла все претензии следователя и была чрезвычайно горда своей стойкостью. Она воображала себя Зоей Космодемьянской, Матой Хари и Жанной д’Арк в одном лице. Правда, никто не бил ее табуреткой по голове и не выкручивал руки, чего Соня страшно боялась. Но ведь ее страдания в изоляторе были сравнимы с мучениями узника концлагеря. Она два дня не держала в руках зубную щетку! Она расчесывала волосы растопыренной пятерней! У нее не было – страшно представить! – ни тоника, ни матирующей эмульсии, ни ночного крема, ни гелевых подушечек для век, ни скраба, ни успокаивающей минеральной маски! За двое суток, проведенных в камере, ее внешности был нанесен непоправимый урон! А что говорить о самолюбии…
Территориальная удаленность ноутбука не позволяла делать записи в дневнике. Соня мысленно сочиняла текст, живописующий ее страдания в Саманкульском ИВС, и это отвлекало от действительности. Взгляд Сони блуждал по стенам изолятора, она беззвучно шевелила губами, словно твердила мантрические заклинания.
…Лейтенант Воробьев, навестив девицу, посмотрел на нее с тихим ужасом.
- Предыдущая
- 78/97
- Следующая
