Цветные бусы мечтаний

Оглавление

Они стояли обнявшись. Двое уцелевших в трудной и опасной борьбе и хорошо знавших цену жизни. Слезы Кэтлин капали на рубашку Эм Джи, а его слезы стекали по щеке.

Он выпрямился, приподнял ее лицо за подбородок и уставился в него голодными глазами.

— Тогда осталась только одна вещь, которую нам предстоит сделать, — с видом заговорщика сказал он.

— Что же это? — спросила она, чувствуя, что жидкость, кипящая внутри нее, наконец вырвалась на свободу и разлилась по жилам.

Тобин улыбнулся, и Кэтлин подумала, что можно влюбиться в человека за одну улыбку.

— Сходить к твоей бабушке.

Она дерзко улыбнулась.

— Только после того, как ты примешь душ.

— Не бойся опасностей, — посоветовал он и дернул Кэтлин за нос. — Пусть она увидит меня таким, какой я есть.

Так они и сделали. А когда бабушка пережила это, они сообщили ей хорошую новость.

Эпилог

Солнце готово было скрыться за линией горизонта. По небу плыли облака, позолоченные волшебным светом. Океан вздымал волны, с грохотом бросал их на скалистые уступы Большого Сура и отступал. На скалах резвились выдры и морские котики. Из стереосистемы лилась симфония Моцарта, а на гриле шкворчали куски мяса.

— Как мило, что Дафна и Мартин позволили нам снова пожить здесь, — вслух размышляла молодая женщина, выходя на террасу в пушистом махровом халате.

Эм Джи стоял у перил с бокалом в руках, устремив взгляд на горизонт. Его глаза были спокойными. Блестящими, полными жизни. Одного их взгляда было достаточно, чтобы свести Кэтлин с ума.

— Черт возьми, — весело возразил он. — Как бы они могли отказать нам? Мы сделали их знаменитыми. Особенно после того, как вышел фильм.

Она подошла и отняла у него бокал.

— Я не хочу слышать об этом фильме до конца моих дней.

Эм Джи вопросительно изогнул бровь и посмотрел на жену, которая маленькими глотками потягивала его виски.

— Почему? — спросил он. — Ты наконец поняла, что Крис недостаточно красив, чтобы играть меня?

Она скорчила гримасу.

— Вовсе нет. Потому что мне надоело со всех сторон слышать, что Крис играет именно тебя. Мне пришлось хлебнуть лиха, когда ты был всего лишь… непредсказуем. Теперь ты не только непредсказуем, но и знаменит, и каждый преступник, попадающий в мой офис общественного защитника, жаждет познакомиться с тобой.

— Я польщен.

— Ты был бы менее польщен, если бы понюхал.

— Эй, могу напомнить, что было время, когда я благоухал точно так же!

— Завтра будет ровно два года. — Кэтлин блаженно улыбнулась и скользнула в его объятия. — Боже мой, неужели это было так давно?

Обнимая жену, Эм Джи чмокнул ее в макушку.

— Ты не жалеешь об этом?

— Только когда у меня просят твой автограф. Забавно, люди забывают, что я тоже принимала в этом участие.

— Зато я буду помнить всегда, — заверил ее Тобин, крепко прижимая к себе. — Ты спасла мне жизнь, девочка.

Она улыбнулась, уютно прильнув к его сильной груди. Красивые руки гладили ее волосы, в океане горели костры, зажженные последними лучами солнца.

— Но ведь и ты спас меня, Майкл Джордж Тобин. Может быть, бабушка все еще сомневается, следовало ли мне выходить за тебя замуж, но во мне ты можешь быть уверен.

Они долго стояли молча, полные друг другом. Кэтлин чувствовала, как гулко бьется его сердце, и вслушивалась в эти удары. Она делала так каждое утро, когда просыпалась, исполненная благодарности, изумления и благоговейного трепета перед человеком, который выбил ее из накатанной жизненной колеи и тут же протянул руку, чтобы поддержать и показать окружающий мир во всем его великолепии и ее новый путь в этом мире.

Жизнь их не была лучезарной. За прошедшие два года были и разочарования, некоторые иллюзии потерпели крах. Им пришлось приспосабливаться друг к другу. Каждый из них имел вой убеждения, и они далеко не всегда совпадали. Но Кэтлин и в горячем споре находила такую же радость, как и в идиллическом согласии. Жизнь с человеком, для которого стресс — обычное дело, иногда действовала ей на нервы, но чем дальше, тем больше ей казалось, что ее существование до появления Эм Джи было чем-то вроде монотонного, однообразного шума прибоя. Ожиданием дня, когда придет он.

Тобин свозил ее в Техас и познакомил с многочисленной родней. Научил чувствовать себя настолько раскованно, что она перестала носить на работу пучок и не стеснялась ходить в джинсах на рок-концерты. Он до того раззадорил Кэтлин, что она приняла вызов и вернулась на свою прежнюю должность общественного защитника, где в конце концов научилась правильно соотносить врожденное чувство справедливости с объективными реалиями современной жизни. Конечно, большинство ее подзащитных было, как и прежде, виновно, но Кэтлин твердо знала, что ни один новый Майкл Джордж Тобин не пострадает от руки закона, если она найдет слова в его защиту.

И вот теперь, два года спустя, они стояли на той же террасе, где им впервые открылся новый мир. И вот он снова был перед ними. Нетронутый. Неизменный.

А они изменились. Немного. Не слишком сильно. Эм Джи по-прежнему носил длинные волосы, правда, больше для Кэтлин, чем для себя. Гардероб состоял все из тех же джинсов и футболок, но этого и следовало ожидать. Но все же он стал более мягким. Черты его лица перестала портить чрезмерная жесткость, исчезла прежняя угрюмость. Кэтлин тоже не слишком изменила своему стилю деловой одежды, но зато уже никогда не закалывала волосы в пучок в присутствии мужа. С того самого дня, как в «старом мавзолее» на холме сыграли свадьбу, на которой присутствовала шумная родня Эм Джи и совершенно потрясенная Юджиния Маргарет.