Бремя идолов

Оглавление

— Убийцы! — громко кричала соседка при виде лежавшего в крови Кокшенова. — Остановите же их!

Но те уже сели в свою «Волгу», машина, взвизгнув тормозами, выскочила из арки двора. Когда через несколько минут на месте оказались участковый и машина «Скорой помощи», у подъезда лежал только зверски избитый Кокшенов. Объяснить, почему на него набросились незнакомцы, он не смог. Зато специфический запах, исходивший от пострадавшего, не оставлял сомнений — участковый решил, что это была обычная пьяная драка. Он составил протокол по этому поводу, дав подписать его и сердобольной соседке, выступившей свидетельницей драки, а затем разрешил увезти Кокшенова в больницу для оказания ему необходимой помощи.

В больнице выяснилось, что у него сломаны два ребра и имеются многочисленные ушибы по всему телу. Ко всему прочему у него был еще закрытый перелом руки. Пострадавшего оставили в больнице, а участковому пришлось переписывать протокол, отмечая, что в драке принимало участие несколько человек, которые нанесли журналисту довольно серьезные увечья.

И наконец, в довершение ко всему выяснилось, что у журналиста украли сумку с документами и аппаратурой, и участковому пришлось в третий раз переписывать протокол, на этот раз фиксируя факт грабежа. При этом состояние самого Кокшенова уже не упоминалось, как бы не имея никакого отношения к данному делу.

Бондаренко, тяжело дыша, осматривал сумку журналиста. Теперь он был уверен, что магнитофон, за которым они охотятся, находится в сумке Кокшенова.

Так и оказалось. На дне сумки лежал старый кассетный магнитофон. Довольный находкой помощник сообщил своему шефу, что магнитофон найден. Через полчаса после драки Бондаренко и шофер уже сидели на квартире у Тетеринцева. Здесь не было самого хозяина, он находился на даче, и его роль играл первый помощник депутата, некто Василий Малявко. Малявко и был обладателем тех самых рыжих туфель, со знакомства с которыми и начались все неприятности Риммы.

Едва магнитофон оказался в его руках, Малявко позвонил своему шефу.

— Все в порядке, — доложил он. — Пленка у нас.

— Хорошо, — сказал Тетеринцев, — ты по какому телефону говоришь?

— По мобильному.

— Кретин, — разозлился депутат, — перезвони по обычному. Ты ведь знаешь, как легко подслушать разговоры по мобильному телефону.

Малявко прошел в другую комнату, чтобы выполнить приказ шефа.

— Где журналистка? — спросил Тетеринцев.

— Пока не нашли, — виновато промямлил Малявко.

— Идиоты. Весь день не можете найти одного человека. Хорошо, что пленка хотя бы у вас. Ты сам слушал запись?

— Наш разговор, — соврал на всякий случай Василий, еще не включавший магнитофона.

— Пусть Бондаренко привезет мне пленку на дачу. Здесь она будет в сохранности. Или лучше приезжайте вместе.

— Сейчас выезжаем, — по-военному выпрямился Малявко, кладя трубку.

— Все в порядке, — сказал Тетеринцев, поворачиваясь к Ветрову. — Пленка у нас.

На его породистом, несколько одутловатом лице со слегка выпуклыми глазами, которые, по мнению женщин, делали его особенно привлекательным, блуждала довольная улыбка.

— Завтра в газетах появятся еще две статьи, — кивнул Ветров, — и заодно взорвется дом на Малой Бронной. Все уже подготовлено. Нашли квартиру спившегося типа, дали ему деньги. Завтра днем, когда людей в доме будет поменьше, он заснет в своей квартире и забудет закрыть газ. По нашим расчетам взрыв произойдет ровно через три часа. Нужно, чтобы все журналисты были на месте и достойно осветили это событие.

— Сделаем, — согласился Тетеринцев, — такие комментарии дадим, что мало не покажется.

— Как твои ребята?

— Все в порядке. С ними Кошкин. Это профессионал, прошел Афганистан, Чечню. Мужик подготовленный.

— Только бы психом не был. Среди них много ненормальных, — заметил Ветров, — насмотрелся я на таких — Нет, нет, мужик в норме. Немного нервный, но психически вполне здоров.

Мы держим ситуацию под контролем. Начнем через два дня, как и договаривались. Я уже все узнал. Поезд с детьми прибудет в Москву послезавтра. А на следующий день они поедут в аэропорт. У нас все готово.

— Чтобы никакой осечки, — напомнил Ветров, — кто у тебя с ними на связи?

— Бондаренко. Он парень проверенный.

— Две судимости, — поморщился Ветров, — вечно ты с уголовной шпаной связываешься.

— А ты найди мне чистенького, готового на такое дело, — разозлился Тетеринцев. — И чтобы ловкий, чтобы шпаной не был. И еще французский язык знал.

Сам поищи такого! Конечно, шпана, но зато работает чисто, без накладок. И любое дело можно поручить.

— Ну смотри, — сказал с угрозой Ветров, — завалишь такое дело, тебе никто не простит. Ты ведь депутатом стал на наши деньги. Если бы за тебя не вступились, ты бы до сих пор сидел в своей сибирской глуши и торговал тухлой колбасой. А мы тебя человеком сделали, в депутаты двинули. Помнишь, сколько на тебя денег потрачено? А ты за два дня до операции все открываешь сопливой журналистке, девчонке.

— Да не гони ты волну! — закричал Тетеринцев, теряя терпение. — Кто знал, что эта дрянь залезла под стол? Я теперь должен под все столы залезать, чтобы проверять, где разные информаторы прячутся?

— Если понадобится, то и под стол полезешь, — жестко заметил Ветров, — и не ори. Я не глухой. Это ты на своих «шестерок» кричать будешь. А здесь ты депутат, человек, за которого мы заплатили. И веди себя соответственно. Кончай лезть в бутылку, — уже более миролюбиво посоветовал Ветров. — Давай выпьем, пока наши приедут.