Бремя идолов

Оглавление

Кокшенов продиктовал адрес и телефон.

— Обязательно передам, — вкрадчивым голосом пообещал Малявко. — До свидания. Всего хорошего.

Он повернулся, чтобы выйти из палаты. Римма испуганно отшатнулась от двери и бросилась к Свете.

— Это не тот магнитофон! — пробормотала она.

— Что? — не поняла подруга.

— Это не тот магнитофон, — с досадой бросила Римма, увлекая подругу за угол.

Малявко быстро шел по направлению к лифту.

— Вадим сказал ему, у кого находится мой магнитофон! — крикнула Римма. — Мы должны их опередить. Бежим быстрее.

— Стой! — крикнула Света, удерживая ее за руку. — Посмотри, кто стоит во дворе. Только не подходи близко к окну.

Римма приблизилась к окну, встав с левой стороны. И похолодела от ужаса.

Подняв голову и глядя на окна больницы, у «Волги» стоял Бондаренко. Второй убийца сидел в машине. Римма сделала шаг назад.

— Они ищут нас, — сказала она непослушными губами.

Глава 17

В половине пятого вечера Дронго перевернул последнюю страницу в папке материалов, предоставленных ему Бозиным. В нескольких пухлых папках было все, что можно было собрать за эти дни. Акты экспертиз, показания свидетелей, оперативные версии, которые разрабатывались в этот период, беседы с обоими судьями, изгнанными после опубликования громкой статьи Звонарева. При этом оба судейских чиновника, обиженные на Звонарева, еще больше были обижены на саму систему, которая выбрала именно их в качестве «козлов отпущения». Показания одного из судей особенно запомнились Дронго. Сам того не желая, Бозин зафиксировал поразительное обвинение самой судебно-следственной системе страны.

Один из свидетелей напрямую заявил, что в этой стране все судьи берут взятки, а кто не берет, тот ненормальный.

К пяти часам Дронго приехал в МУР. У него была назначена встреча с полковником Демидовым, одним из самых известных сотрудников уголовного розыска столицы. Уголовники уважительно называли его «стариком». Все знали об абсолютной честности Демидова, о его умении соблюдать данное слово. Среди воров в законе он даже считался своеобразным авторитетом, которому можно абсолютно доверять. Именно с ним дважды перед своей гибелью встречался Звонарев, когда готовил материал о наркотиках. Демидов, переведенный в МУР, чтобы заняться этой проблемой, пытался поставить заслон многочисленным торговцам наркотиками, чтобы хоть как-то сдержать лавину «белой смерти», наступающей на город. К концу девяностых наркомания стала не просто серьезной проблемой города и страны, она превратилась в проблему общенационального масштаба почти во всех странах СНГ.

Торговцы наркотиками, пользуясь отсутствием внутренних границ между государствами содружества, беспрепятственно перевозили свой смертоносный груз с маковых плантаций на рынки сбыта.

Они давно были знакомы, и поэтому Демидов сразу же принял Дронго в своем кабинете, догадываясь, о чем хочет поговорить с ним гость.

— Вы дважды встречались с погибшим Звонаревым, — начал Дронго, когда они сели за стол. В этом кабинете, в отличие от кабинета Бозина, Дронго не отказывался ни от крепкого чая, ни от крекера, который ему сразу же предложили, выставив на закусочный столик.

— Встречались, — кивнул Демидов, — он был очень толковый парень. Пытливый, дотошный. Жаль, что все так получилось.

— Что его интересовало? Какая проблема?

— Та же, что и нас всех. Наркотики. Распространение наркотиков среди молодежи. Он считал, что общество недооценивает эту беду. Конечно, справедливо считал. Опубликовал две очень мужественные статьи, многое назвал своими именами. В общем, парень был с головой, мне такие нравятся. Я был очень расстроен, когда узнал, что его «заказали».

— Ваши клиенты не могли этого сделать?

— Конечно, могли, — раздумчиво протянул Демидов. — Могли, но не сделали.

— Почему? — быстро спросил Дронго.

— Вы его материалы читали? Те две статьи, которые вышли в «Московском фаталисте»?

— Читал.

— Тогда должны были обратить внимание на его стиль. Мы ведь не называли конкретных имен перекупщиков. Проблема была в детях, которых нужно спасать от этого зла. У меня уже семилетние наркоманы на учете стоят. Вот о чем он писал.

Поэтому вряд ли его «заказал» кто-нибудь из моих клиентов. Нет, не думаю. И потом, они со мной бы связываться не захотели. Все знали, что я разрешил Звонареву собирать материал. Значит, «заказывая» журналиста, они, в общем-то, наносили удар по мне. Такой этикет в их воровском мире. А такие вещи не прощаются. Я с ними никогда не паскудничаю, наркотики им не подкладываю, лишнего ничего не вешаю. И если кто-нибудь из них решил мне вот таким подлым образом ножку подставить, то они сами знают, что за это будет. И потом, такие вещи в нашей среде скрыть трудно. Если «заказал» и решил меня уколоть, то обязательно об этом должен трепаться, иначе какой смысл в таком уколе. А я за две недели ничего подобного не слышал. Значит, не мои, это почти наверняка.

— Но он занимался этой проблемой достаточно давно, говорят, однажды даже посетил какую-то квартиру перекупщиков.

— Которая была под нашим контролем, — подмигнул Демидов. — Вы думаете, мы просто так позволим журналисту лезть в квартиру перекупщиков? Да его там на кусочки разрежут, и никаких следов никто никогда не найдет. Конечно, мы ему помогали. Но так и должно быть. Я же не мог отпустить парня одного в этот ад.

Мы обычно контролируем передвижения всех наших людей. Таков порядок.