Эхо-парк

Оглавление

Босх положил фонарик на пол, чтобы вытереть пот с глаз.

– Я не могу выдать тебе О'Ши или Оливаса, – произнес из темноты Уэйтс.

Босх не понял. Чего-то он не улавливал. Неужели постоянно ошибался?

– Ты убил Мари Жесто?

Долгое молчание.

– Нет, не я, – наконец вымолвил Уэйтс.

– Тогда каким образом это было подстроено? Откуда ты мог знать, где…

– Сам раскинь мозгами, Босх. Они не дураки. Они не стали бы контачить со мной напрямую.

Босх кивнул. Он сообразил.

– Морис Свон, – сказал он. – Он являлся посредником при сделке. Расскажи мне об этом.

– Что рассказывать? Все было подстроено, парень. Он сказал, все это затевается для того, чтобы ты поверил. Ты допекаешь кого не следует, и тебя надо переубедить.

– Кого именно я допекаю?

– Этого он не объяснил.

– Морис Свон?

– Да, но тебе это без пользы. Его ты тоже не прищучишь. Это разговоры между адвокатом и клиентом, конфиденциальная информация, не подлежащая разглашению. Ты не имеешь права касаться ее. Даже если и попытаешься, все равно получится мое слово против его. Ничего тебе это не даст, и ты знаешь.

Да, Босх знал. Адвокат Морис Свон был крепким орешком, а кроме того, уважаемым членом адвокатской коллегии. Да еще и телезвездой вдобавок – любимым героем телепрограмм на тему закона. Нет возможности открыть на него охоту, имея в активе лишь слова его подзащитного, тем более маньяка и серийного убийцы. Ловкий ход О'Ши и Оливаса – использовать в качестве посредника Мориса.

– Наплевать, – усмехнулся Босх. – Я хочу знать, как было дело. Расскажи.

– Свон вышел на них с предложением судебной сделки. То есть я помогаю им закрыть висяки, а они взамен оставляют мне жизнь. Он сделал это без моего ведома. Если бы он спросил меня, я бы сказал: «Не парьтесь». По мне, лучше укол, чем сорок лет в камере. Тебе это легче понять, Босх. Ты из тех, кто считает справедливым око за око, зуб за зуб. Мне это в тебе нравится.

– И что же произошло дальше?

– Однажды вечером в тюрьме меня отвели в комнату для посещений, и там сидел Морис. Он сказал, что, мол, обсуждается одна сделка. Но она сработает лишь в том случае, если я добавлю к покупке бесплатный подарок. Возьму на себя дело, которого не совершал. Он объяснил, что назначат следственный эксперимент с выездом на местность и мне придется показать одному детективу, где закопан труп. Этого детектива надо обязательно убедить, а единственный способ это сделать – показать, где тело. Этим детективом был ты, Босх.

– И ты ответил «да».

– Когда он сказал, что будет выезд на местность, я ответил «да». Это единственное, из-за чего я согласился. Это был какой-то шанс. Я решил его не упускать.

– И тебе дали понять, что сделка исходит от Оливаса и О'Ши?

– А от кого еще она могла исходить?

– А Морис Свон когда-нибудь называл их имена в связи с ней?

– Он сказал, они хотят, чтобы я так поступил. Предложение исходит от них. Они не пойдут на сделку, если я не возьму на себя лишнее убийство. Либо я вбрасываю в игру Жесто и отвожу тебя к ее могиле, либо никакой мне сделки. Улавливаешь?

– Да.

Босх почувствовал, что ему сделалось жарко от гнева. Он постарался притушить его на время, чтобы использовать в нужный момент. Но только не сейчас.

– Откуда ты взял подробности, которые сообщил мне на допросе?

– От Свона. А он получил все от них. Заявил, что у них есть записи старого расследования.

– И он объяснил тебе, как отыскать труп в лесу?

– Свон сказал, что там, в лесу, будут специальные пометки. Показал мне фотографии и растолковал, как проводить туда вас всех. Ничего сложного. Ночью, перед допросом, я все выучил.

Босх молчал, размышляя, до чего же легко он дал ввести себя в обман. Он так долго и так неистово хотел добиться правды, что его это ослепило.

– А тебе-то какая корысть? Ты-то что выигрывал, Рейнард?

– Что я выигрывал, с их точки зрения? Мою жизнь, парень. Они предлагали мне в обмен мою жизнь. Хочешь – бери, нет – пошел вон. Но, откровенно говоря, жизнь меня мало заботила. Когда Морис сказал, что будет следственный эксперимент в лесу, я понял: это мой шанс удрать… и еще разок навестить… свою лисью нору. Этого мне было довольно. На остальное мне наплевать. Мне было наплевать, если я погибну при попытке к бегству.

Босх старался прикинуть, что еще ему следует сделать или спросить. Он подумывал, не воспользоваться ли сотовым, позвонить окружному прокурору или судье и попросить Уэйтса сделать признание по телефону. Он снова положил фонарь на землю и полез в карман, но телефона там не было. Босх вспомнил, что выронил его, прыгая в фургон и прикрывая собой Рейчел, когда из гаража понеслись выстрелы.

– Ты еще здесь, детектив? – позвал Уэйтс.

– Да. Что насчет Мари Жесто? Свон объяснил тебе, почему ты должен взять на себя вину за ее убийство?

Уэйтс рассмеялся:

– Ему не требовалось это делать. Было и так ясно, что существует сговор. Тот, кто угробил Жесто, хотел сбить тебя со следа, чтобы ты от него отцепился.

– А какие-нибудь фамилии назывались?

– Нет, никаких фамилий.

Босх покачал головой. У него нет ничего ни на О'Ши, ни на Энтони Гарланда, ни на кого-либо еще. Он бросил взгляд вдоль туннеля назад, в направлении гаража. Он ничего не увидел, но знал, что там сейчас должны находиться люди. Они нарочно заслонили пробивавшийся с того конца свет. Босх знал, что с минуты на минуту начнется.

– А что насчет побега? – спросил он, чтобы не дать разговору заглохнуть. – Ты его спланировал или это была импровизация?