Эхо-парк

Оглавление

Руководитель временной опергруппы хотел, чтобы Босх сел в их микроавтобус и рассказал, как было дело, но Босх больше не пожелал находиться в замкнутом пространстве. Даже тут, на открытом воздухе, на Фигероа-лейн, он не мог избавиться от царившего там, в туннеле, запаха и заметил, что члены опергруппы, окружившие его поначалу, теперь все отступили на шаг или два. Босх увидел пожарную кишку, прикрученную к водопроводному крану, около лестницы к дому. Он подошел, открутил кран и принялся лить на себя воду: на волосы, лицо, шею. Одежда на нем вымокла, но ему было безразлично. Эта процедура удалила с него изрядную часть грязи, пота и вони, а одежда все равно теперь годилась только на выброс.

Руководителем опергруппы являлся сержант Боб Макдоналд, переведенный из голливудского отделения. К счастью, Босх знал его по прежней службе в том самом участке, и это подготовило почву для дружественной беседы. Босх понимал, что это лишь разминка, первый этап. До конца дня ему придется пройти официальный, по всей форме, допрос у Рэндольфа, в ГППО.

– А где агент ФБР? – спросил он. – Где Рейчел Уоллинг?

– Ее допрашивают, – ответил Макдоналд. – Мы приспособили для этого соседний дом.

– А пожилая женщина в доме наверху?

– Тоже под контролем. Она полуслепая и сидит в инвалидном кресле. С ней пока еще беседуют, но уже выяснили, что Уэйтс жил в этом доме в детстве, в приемной семье, а его настоящие имя и фамилия Роберт Фоксуорт. Женщина уже не водит машину, в основном сидит дома. Местное агентство социальной помощи доставляет ей продукты. Фоксуорт помогал ей деньгами – тем, что арендовал гараж. Он держал там рабочий инвентарь и старый фургон. Он, кстати, оборудован подъемником для инвалидного кресла.

Босх кивнул. Он и раньше догадывался, что Дженет Саксон понятия не имела, для каких иных целей использует гараж ее бывший приемыш.

Макдоналд сказал, что настала пора и Босху дать показания. Что тот и сделал – по порядку, шаг за шагом изложив все свои действия, начиная с выявления связи между Уэйтсом и Фицпатриком.

Вопросов к нему пока не возникало. На данный момент никто не спросил, почему он не позвонил ни в опергруппу, ни Рэндольфу, ни Пратту, ни кому-либо еще. Пока его слушали, просто фиксируя факты. Но Босха все это не волновало. Они с Рейчел спасли девушку и уничтожили маньяка. Он был уверен, что эти два достижения перевесят все проступки и нарушения внутренних норм и, бесспорно, позволят ему удержаться на службе.

Двадцать минут потребовалось Босху, чтобы изложить историю, а затем Макдоналд заметил, что неплохо бы сделать перерыв. Когда окружавшие его люди расступились, Босх увидел начальника, тоже дожидающегося своей очереди за него приняться. Гарри понимал: испытание окажется не из приятных.

Увидев наконец брешь в окружавшей Босха толпе, Пратт направился к нему. Похоже, начальник пребывал в тревоге, видимо, с опаской предвосхищая, что там имеет сообщить ему Босх.

– Ну, Гарри, что он тебе наговорил?

Босх немного удивился, что Пратт не устраивает ему головомойку за то, что действовал на свой страх и риск, без одобрения свыше. Но подобный расклад его вполне устраивал. Он вкратце обрисовал то, что узнал от Уэйтса о сфабрикованной сделке и о липовом следственном эксперименте в Бичвуд-Каньоне.

– Он сказал, что все это было организовано через Свона, – пояснил Босх. – Адвокат являлся посредником. Он узнал условия сделки у Оливаса и О'Ши и передал их Уэйтсу. Уэйтс не убивал Жесто, но согласился взять на себя чужую вину. Это входило в условия сделки – так он избегал смертного приговора.

– И все?

– По-моему, вполне достаточно, разве нет?

– Зачем Оливасу и О'Ши это понадобилось?

– Старые, как мир, причины. Деньги и власть. А у Гарландов много и того и другого.

– Энтони Гарланд – тот человек, кто раздобыл судебный запрет приближаться к нему в отсутствие адвоката? Тот, которого ты подозревал по делу Жесто?

– Да. Пока Оливас и О'Ши не использовали Уэйтса, чтобы убедить меня в обратном.

– Ты узнал еще что-нибудь, кроме того, что сейчас рассказал тебе Уэйтс?

Босх покачал головой:

– Не так уж много. Я выявил двадцать пять тысяч пожертвований на избирательную кампанию О'Ши, которые поступили от адвокатов Томаса Рекса Гарланда и его нефтяной компании. Но все эти взносы были вполне легальны. Это доказывает определенную связь, но ничего более.

– Двадцать пять тысяч, по-моему, небольшая сумма.

– Да. Но двадцать пять – это лишь то, что мы знаем. Если немного покопаться, вероятно, наберется больше.

– Ты передал все это Макдоналду и его команде?

– Лишь то, что узнал от Уэйтса. Я не рассказывал ему о пожертвованиях. Только о том, что сообщил Уэйтс.

– Как думаешь, Свона теперь возьмут в оборот?

– Ни малейшего шанса. Все разговоры между адвокатом и клиентом являются конфиденциальной информацией и не подлежат оглашению. Кроме того, никто не станет преследовать Свона, основываясь на показаниях ныне мертвого психопата Уэйтса.

Пратт поковырял землю мыском ботинка.

– Послушайте, шеф, я сожалею, что так получилось, – промолвил Босх. – Что не был с вами откровенен в своих действиях. Учитывая домашний режим…

Пратт отмахнулся:

– Все нормально, парень. Тебе повезло. Так обернулось, что в конце концов тебе удалось добиться успеха и уничтожить преступника. Что я могу возразить? Кроме того, я скоро сложу с себя полномочия и уйду на покой, – продолжил Пратт. – Еще три недели – и голова насчет тебя будет болеть у кого-то другого. Пусть он и решает, как с тобой поступить.