Альтернатива для грешников

• Предыдущая
• 51/77
• Следующая

— Кто спрашивает?

— Это его знакомая, — ответила женщина. — А кто говорит?

— Капитан Хонинов.

В этот момент она передала трубку, и он услышал голос Шувалова. «Это Никита. Дятлов предатель. Он нас всех выдал».

Хонинов потрясение молчал.

— Сука ты, Никита, — сказал он, и все стоявшие в комнате вздрогнули, — настоящая сука. Я тебя, гниду, из-под земли достану.

— Что ты говоришь? — закричал Маслаков. — Это не он. — Но Хонинов уже бросил трубку.

— Что он сказал? — спросил Маслаков. — Что он тебе сказал?

— Что Дятлов предатель, — растерянно сказал Хонинов и, пошатнувшись, сел на стул и заплакал.

В комнату ворвался Краюхин. И с ним еще несколько офицеров. Увидев разбитое лицо Маслакова, он закричал:

— Что у вас происходит?

Хонинов продолжал беззвучно плакать. И это было самое страшное, что могли видеть офицеры. Хонинов сидел и плакал, как ребенок. Даже Краюхин явно смутился.

— Убит Дятлов, — сухо сообщил Маслаков, — его кто-то убил и бросил в туалете.

— В каком туалете? — растерянно спросил Краюхин.

— В нашем туалете, — пояснил Маслаков, и полковник, повернувшись, выбежал из комнаты.

— Идем, Сергей, в другую комнату, — предложил Бессонов, — там есть диван.

— Правильно, — поддержал его Аракелов, — лучше пойдем туда. Они взяли Хонинова за руки и повели в другую комнату.

Туда же вошли Краюхин и Маслаков.

— Это уже не шутки, — гремел начальник уголовного розыска, — нашего офицера убили в здании управления. Это не скандал, а похуже, это плевок нам в лицо. — Краюхин обреченно подумал, что теперь ни при каких условиях не получит звание генерала. Ему могли простить все: и разгул бандитизма, и гибель офицеров, и даже утренний взрыв. Но убийство офицера в здании самого управления ему не простят. Он вдруг понял, что обречен. Обречен навсегда остаться полковником. Но вместо того, чтобы переживать, он неожиданно почувствовал облегчение. Теперь не нужно было притворяться.

Генеральские погоны растаяли как дым, и теперь наконец Краюхин чувствовал себя полностью независимым. Теперь он уже ничего не боялся. Он вдруг вспомнил, что всю жизнь проработал в уголовном розыске и всегда давил разную нечисть. Он вдруг вспомнил, что карьеру сделал не в министерских и чиновничьих кабинетах, а подставляя себя под пули. Он вдруг вспомнил, что его обязанность — найти мерзавцев, убивших уже нескольких офицеров. И вспомнив все это, он понял, что теперь ничего не боится. Теперь это был прежний полковник Краюхин.

— Они плюнули нам в лицо, — громко сказал он, — ребята, мы не имеем права это так оставить.

Здесь не было его подчиненных и сотрудников. Были его боевые товарищи, с которыми он проработал много лет. Это был редкий момент единения всех. Они словно вспомнили присягу, они стали единым коллективом, решившим покарать убийц. Краюхин почувствовал это единение лучше других.

— Товарищи офицеры, — громко сказал он, — с этой минуты мы на боевом дежурстве. Пока не будут найдены убийцы, никто не уйдет домой. Человек, убивший Дятлова, должен знать, что не уйдет от возмездия. Этот Иуда еще здесь. Может, он даже меня слышит. Я обещаю: мы найдем его.

В комнату вошел дежурный офицер и протянул лист бумаги. Краюхин взял сообщение. Прочел и дрогнул.

— В городе начался террор против наших офицеров, — объявил он, — у Рижского вокзала убит Леонид Свиридов. Руководство ФСБ подозревает Никиту Шувалова.

— Приказываю, — продолжил начальник МУРа, — всем офицерам получить оружие. Передать ориентировку по городу на поиски Звягинцева и Шувалова.

Создать группу для расследования обстоятельств убийства старшего лейтенанта Дятлова.

Все молча слушали начальника.

— Мы разберемся во всем, ребята, — вдруг тихо пообещал Краюхин. И тяжело опустился на стул.

Глава 28

Заседание закончилось поздно вечером, и он прошел в свой кабинет, попросив секретаря принести ему крепкого чаю. Он немного гордился тем, что все-таки удалось стабилизировать экономику, обуздать инфляцию, остановить печатный станок. Премьер был абсолютным прагматиком, привыкшим твердо стоять на ногах. Разные прожекты его никогда не увлекали. Ему было важно реальное соотношение поставленной цели и платы за продвижение к ней.

Сейчас, сидя в своем кабинете, он в которой раз подумал, что все сделанное может кончиться крахом, если президент вдруг захочет его заменить.

Это было несправедливо и не правильно, он так много сделал для стабилизации. Но, согласно действующим правовым нормам, полностью зависел от желания и настроения одного человека — тяжело больного президента, который мог в любую минуту обвинить его в чем угодно и освободить от занимаемой должности. Такие прецеденты уже случались, и премьер лучше других знал непредсказуемый характер президента.

Раздавшийся телефонный звонок заставил его вздрогнуть. Звонил руководитель аппарата Кабинета Министров, занимавший должность вице-премьера.

Это был его личный выдвиженец, чью кандидатуру он отстаивал перед президентом.

— Добрый вечер, — сказал вице-премьер, — вы просили, чтобы я вам позвонил после совещания.

— Да, конечно, — вспомнил премьер, — что случилось с Липатовым?

Говорят, у него инфаркт был на даче?

Обычно вице-премьер отвечал сразу. Но теперь он непривычно замялся и неясно сказал:

— Мы разбираемся.

— В чем разбираетесь? — нахмурился премьер. Он не любил, когда давали нечеткие, расплывчатые ответы.

— Простите, — извинился вице-премьер, этим вопросом сейчас занимаются прокуратура и ФСБ.

• Предыдущая
• 51/77
• Следующая