Кабул на военном положении

Оглавление

Она встала с ковра. Абдул протянул ей чадру. Зеленоватая завеса упала перед ее лицом. Малко подождал еще какое-то время после того, как она скрылась за дверью, и вышел вслед за пей. Портной вернулся на свой наблюдательный пункт. Малко уходил в совершенном смятении. Биби не могла выдумать эту историю. Но он никак не мог взять в толк, зачем понадобилась эта подмена. Если сотрудники ХАДа опознали его, не было нужды прибегать к столь сложной уловке, чтобы держать его в поле зрения. Достаточно было бы установить за ним слежку. В Кабуле это не составляло труда.

Он пешком вернулся к такси. Халед ждал его с философским терпением. Во все продолжение обратной дороги к "Интерконтиненталю" Малко размышлял над откровениями Биби Гур. Если подмена действительно произошла, дело принимало нешуточный оборот и ему грозила смертельная опасность. Подкатив к гостинице, неизменно предупредительный Халед обернулся:

– Завтра вы работаете?

– Да. Будьте здесь к девяти. Вы знаете дорогу на воинское кладбище?

– Бале, бале! – отвечал афганец. – Завтра в девять.

* * *

Элиас Маврос собирался сойти к ужину в мрачную столовую «Кабула», когда в дверь несмело постучали. Отперев дверь, он узрел грустную лошадиную физиономию Халеда и сразу понял, что случилась какая-то неприятность. Дурным признаком было уже то, что Халед никогда прежде не приходил к нему.

– Что там такое?

Шофер прошмыгнул в комнату.

– Завтра утром он едет на воинское кладбище.

Мавроса точно обухом ударили по голове. Значит, чутье не обманывало Наталью! Раз американский агент едет туда, значит, он действительно что-то пронюхал. И это могло исходить только от Биби Гур. Это конец!.. Поразмыслив, он сказал Халеду:

– Хороню... Завтра утром его, наверное, кто-то встретит на кладбище. Посмотришь кто. Наши друзья будут рядом. Они подойдут к тебе, и ты им скажешь, что видел.

– Хорошо.

Афганец вышел. Элиас Маврос схватился за куртку. Вся надежда была теперь на Селима Хана, но его еще нужно уломать. Маврос скатился с лестницы, забыв про ужин. Ни единого такси поблизости – скоро начинался комендантский час. Он пустился в сторону Шар-и-Нау пешком, моля бога, чтобы Селим Хан оказался в состоянии разуметь человеческую речь.

* * *

На столике стояли четыре порожние баночки из-под икры и бутылка «Столичной», где уровень жидкости весьма заметно понизился, главным образом, стараниями Дженнифер. Кроме них с Малко, устроившихся в тесном боксе, никого уже не оставалось в ресторане «Интерконтиненталя». Когда он вернулся в гостиницу, она спросила Малко, о чем шел разговор, по-видимому, не придавая своему вопросу особого значения. Он отвечал ей, не мудрствуя лукаво, что Биби Гур просила оружия и денег.

После этого она, казалось, помышляла лишь об удовольствиях. Положив голову на плечо Малко, она блуждала рукой по его бедру, шаловливо касаясь одного места.

– Пошли? – предложила она.

Она на ходу подхватила со стола бутылку с остатками водки. Едва они вошли в номер, как она стала срывать с Малко сорочку, почти так, как мужчина срывает платье с женщины.

Содрав с него все, она почти грубо схватила его член и, глядя Малко прямо в глаза, принялась возбуждать его, чтобы он достиг предельной величины. Потом взяла его в рот и долго не выпускала. Наконец Дженнифер встала и разделась донага.

– Идем, будем заниматься любовью на террасе.

Снаружи было градусов 10 мороза. И контраст между ледяным холодом и теплой кожей женщины был поразителен. Она прислонилась к стенке промерзлого бетона и буквально поглотила пенис Малко. Потом села на парапет, подняла ноги и обхватила ими таз Малко, расширив до предела вход во влагалище. Он почувствовал, что головка члена уперлась в последнюю преграду.

– Сильнее! – стонала она. – Проткни меня!

Голова ее свешивалась в пустоту. Если бы она разжала ноги, то полетела бы вниз с десятиметровой высоты. Стиснутый в горячих тисках, Малко уже не чувствовал мороза. Семя изверглось многократно, и каждому толчку его бедер отвечал ее вскрик. Дженнифер спустила ноги на пол террасы и вздохнула, глядя в звездное небо.

– Как хорошо!

Оба посинели от холода... Как только они вернулись в номер, она схватила бутылку водки и сделала такой глоток, какого хватило бы, чтобы свалить с ног быка. Поставив бутылку, она посмотрела на Малко странным взглядом, и, когда заговорила, в ее голосе звучала незнакомая ему мягкость.

– Давно уже я не занималась любовью вот так. Для меня это великая радость!

– Почему?

– Я должна уважать мужчину, которому отдаюсь...

Глаза ее блестели от выпитой водки.

– У тебя есть кто-нибудь в Австралии?

– Никого. Так, завалишься иной раз в постель с каким-нибудь красивым самцом... А ведь я, знаешь, была замужем за одним парнем из наших разведслужб. Однажды он не вернулся. Я так и не узнала, погиб ли он случайно или стал жертвой убийства. Мне отказались что-либо сказать. Моя жизнь была сломана. С тех пор живу одна. И вот теперь – ты, и я давно не была так счастлива. Мне кажется, это вернулся он.

Дженнифер умолкла. У Малко было неспокойно на душе, противоречивые чувства терзали его. Что-то говорило ему, что Дженнифер была сейчас искренна, но в то же время он угадывал шестым чувством, что Биби Гур не лгала ему.

Они легли в постель, и она прижалась к нему, как зверек. Держа в руке его член, она уснула без единого звука. Малко лежал, глядя в темноту, и думал о том, что его ждет завтра утром на воинском кладбище.

Глава 10

Ледяной ветер дул над холмом Бала Хиссар, хлопая тысячами красно-зеленых флагов над могилами двадцати пяти тысяч афганцев, почивших на необъятном воинском кладбище. Опершись на перила ограждения над кручей, Малко созерцал Кабул, рассеченный надвое проспектом Майванд – огромным скопищем плосковерхих красновато-желтых домов в кольце снежных гор. Вдали, выпустив реденькую завесу обманок, заходил на посадку афганский самолет. То ли летчик не верил в ракеты, то ли афганцы располагали не столь совершенной, как утверждали, техникой.