Вглядись в его лицо

Оглавление

— Мне очень жаль… Из-за меня вам приходится снова переживать страшные воспоминания. Извините! Может, не надо?

— Нет, давайте доведем поиски до конца. Пойдемте ко мне в кабинет. Можете просмотреть документы там.

— Спасибо вам большое, — сказала Элен, в душе которой вновь зажегся лучик надежды. Она схватила куртку и вышла.

Маскоу загнал машину в гараж.

В дом они вошли вместе.

22

При виде кабинета Маскоу Элен стало не по себе. Большой полированный ореховый письменный стол, коричневое кожаное кресло с высокой спинкой, обитой медными заклепками. Все стены занимают встроенные стеллажи, уставленные, как успела заметить Элен, в основном техническими справочниками и пособиями по проектированию зданий и сооружений. На стенах фотографии гольфистов и снимки трех светловолосых мальчуганов. Ни одного портрета Карен.

Элен переключила внимание на три коробки, стоящие на столе. Работа в гараже утомила ее, но сейчас словно открылось второе дыхание. Она откинула клапаны первой коробки, подписанной «Верхний ящик». Преодолев неловкость оттого, что приходится рыться в чужих личных вещах, она стала разгребать что лежало сверху. Масса шариковых ручек, карандашей, стикеров, линейка, горсть мелочи, записная книжка «Файлофакс» в розовом кожаном переплете, тюбик с губной помадой. Под всеми этими нужными вещами она увидела несколько исписанных блокнотов с отрывными страницами. Элен сразу узнала аккуратный, убористый почерк Карен с отдельно выписанными заглавными буквами. Карен еще говорила, словно извиняясь: у нее почерк как у школьницы!

Странно…

Элен не считала себя религиозной, хотя выросла в католической семье. Однако самоубийство считается грехом не только у католиков. Самоубийство — табу. Что толкнуло Карен на такой страшный поступок?

Элен дошла до дна, но никаких дел в коробке не обнаружила. Она торопливо уложила на место содержимое, закрыла крышку и перешла ко второй коробке, подписанной «Второй ящик». Вынула оттуда еще несколько блокнотов с отрывными страницами, чековые книжки, горы счетов за мобильную связь и автомойку, счет какого-то платного веб-сайта, перетянутые резинкой листки, вырванные из записной книжки, квитанции об уплате взносов в различные коллегии адвокатов. По-прежнему никаких конвертов с делами. Обеспокоенная Элен перешла к последней коробке, утешая себя любимым отцовским присловьем: «Почему то, что ищешь, находишь в самую последнюю очередь? Потому что после того, как нашел то, что нужно, — перестаешь искать».

Она открыла крышку и заглянула внутрь. Целая мешанина счетов, разрозненных корешков от чеков, приглашений пройти курсы повышения квалификации, еще блокноты с отрывными страницами. Она начала рыться в коробке — и вдруг увидела письмо Карен к ней самой, извещающее ее о дате, на которую назначено слушание по делу об усыновлении Уилла.

Есть! Нашла!

Сердце у нее забилось чаще; она торопливо рылась в коробке, откладывая в сторону ненужные документы. Вскоре она обнаружила распечатанное на принтере письмо, которое когда-то прислала Карен. Она задавала вопросы о подробностях процедуры усыновления. Элен запустила руку в коробку, увидев угол газетной страницы, дернула, потянула… Она увидела собственную статью, посвященную усыновлению Уилла. Статья называлась «Счастливый конец». Справа было фото Уилла — тогда он выглядел совсем слабеньким. Элен снова полезла в коробку и на самом дне увидела конверт из плотной коричневой бумаги. Она выхватила его и прочитала наклейку: «Глисон Элен».

— Ура! — Элен вскрыла конверт, но он оказался пуст. Скорее всего, его содержимое разбросано по всей коробке вперемешку с остальными бумагами.

— Ну как, нашли? — послышался голос сзади.

Обернувшись, Элен увидела стоящего на пороге Маскоу. Хозяин дома успел снять пиджак, галстук и закатать рукава рубашки. Войдя в кабинет, он с усталым видом сел в кресло напротив.

— Кажется, нашла. — Элен показала ему пустой конверт. — Вот мое дело, но документы, похоже, выпали и разбросаны по всей коробке.

— Узнаю Карен. Она была не самой аккуратной женщиной на свете. Честно говоря, она была неряхой.

Зачем чернить покойную?

— А в гараже все дела были разложены очень аккуратно.

— Архивы вела ее секретарша. Они с Карен прекрасно дополняли друг друга. — Маскоу наклонился вперед и, взяв у Элен газету со статьей, пробежал глазами по строчкам. — А знаете, она… скончалась вскоре после того, как вышла ваша статья.

— Можно спросить… когда именно?

— Тринадцатого июля. — Улыбка на лице Маскоу растаяла, морщины проступили резче. Он положил статью на стол. — Секретарша утром пришла на работу и увидела ее… за столом…

— Значит, после пятнадцатого июня, через месяц после усыновления Уилла… А статья вышла недели через две после того, как суд принял решение. — Элен помолчала. Что-то не так! — Странно, что я ничего не знала. Я ведь потом еще долго платила по счетам. Почему коллегия не прислала мне извещение о том, что Карен скончалась? Я даже не видела некролога.

— Я не помещал некролог. Все прошло очень тихо — ради детей. На похоронах присутствовали только близкие родственники. Соседи, конечно, слышали какие-то сплетни, но я ничего им не рассказывал. — Маскоу обвел кабинет рукой. — Мальчики до сих пор не знают, от чего она умерла. Я сказал им, что она была больна.

— Они не спрашивали о ней? — удивилась Элен. Когда Уилл чего-то не понимает, он способен задать миллион вопросов без остановки.

— Спрашивали, но я ответил, что мы не догадывались о ее болезни…