Мертвецы не тоскуют по золоту

Оглавление

122

— Будет сделано. Я уж постараюсь.

— А вы уверены, что он у себя? — спросил майор Дмитриев.

— Конечно, один он никуда не пойдет. Ему поводырь нужен. Ну а мы к Ветровым заглянем. Наверняка что-нибудь найдем.

3

Возле шлагбаума Вика притормозила. Охранник вышел из будки и поздоровался.

— Вы в четырнадцатый коттедж?

— Бог мой, вы все еще не можете меня запомнить? Удивительный народ.

— Извините, хозяйка, но мы лишь скромные стражи вашего покоя. Стараемся не пропускать чужих и оберегаем вас от неприятностей.

— А почему вы не разгуливаете по заповеднику, не заглядываете на участки? Вы, вероятно, и имен наших не знаете?

Охранник улыбнулся и поднял перекладину.

— Правила не нами устанавливались. Владельцы местных угодий не любят афишировать своих имен. Никто не хочет, чтобы подглядывали в замочные скважины. А чужих опасаться не стоит. Волкодавы гуляют вдоль ограды.

— Надеюсь, они на цепи?

— Разумеется. Как трамваи привязаны к своим рельсам.

— Ко мне брат должен приехать.

— Ради Бога. Оставьте заявку и номер его машины.

— Хорошо, успеется.

Машина въехала на территорию заповедника и помчалась по лесной дороге к побережью. Тишина, сосны, уютные коттеджи на солидном расстоянии друг от друга. Никакого кирпича, только срубы из хороших пород деревьев.

Вика проехала по аллее и остановилась возле дома. Поднявшись на крыльцо, она открыла стальную дверь своим ключом и вошла в дом. На стенах висели шкуры животных, рога оленей, чучела волчьих и кабаньих голов. Окна выходили к заливу, где о причал мягко постукивали волны.

У камина на ковре сидел Максим Ветров. Рядом стояла тарелка с печеньем и бутылка с водой. Левую ногу опоясывал стальной браслет с огромной цепью, которая крепилась за скобу, вбитую в кирпичную кладку камина. Он походил на зверя, попавшего в капкан. Заросшие щетиной щеки, напуганный взгляд и синяки под глазами. Этот человек уже не был похож на олигарха с надменным взглядом и снисходительной улыбкой.

— Ты ничего не ешь, дорогой. Говорят, что звери, попадая в клетку, теряют аппетит.

— Ты допускаешь большую ошибку, Вика. Меня наверняка ищут и наверняка найдут раньше, чем ты добьешься своего.

Женщина захохотала.

— Дурачок ты мой! Тебя уже давно нашли и даже похоронили рядом с женой.

Она достала из сумки газеты и бросила их на пол рядом с пленником.

— Почитай на досуге. Некролог мне не очень понравился, ты достоин более громких эпитетов. Ну а журналисты уже назвали имя убийцы. Они ребята шустрые и все всегда знают лучше остальных. Пышные похороны в закрытом гробу, громкие речи банкиров и слезы вкладчиков. Все бросились на поиски Недды Волковой, которая картечью снесла тебе голову. За ее поимку банкиры назначили вознаграждение в пять тысяч долларов. Я думала, они тебя оценивают дороже.

— Недда не смогла бы этого сделать.

— Я не хочу обсуждать твою смерть. Есть темы поинтересней. Правда, твоя гибель все еще остается актуальной темой, но мы ее затронем в самом крайнем случае. Стоит лишить тебя воды и сухарей, ты сдохнешь. У тебя не хватит воли перекусить себе ногу.

Вика уселась за стол, достала из сумки бутылку вина и разложила на столе разные деликатесы. Выпив бокал красной жидкости, она принялась за трапезу.

— Я хочу знать, чего ты хочешь от меня? — хрипло спросил Ветров.

— Золото, милый, только золото, но не колчаковское, а в слитках, похищенных из хранилищ Центробанка четверть века назад. Я потратила на тебя год жизни, чтобы прожить остальную ее часть так, как я этого заслуживаю. Я устала от нищеты, унижений, грязи и бессмысленного копеечного риска. С меня хватит! Ты завладел таким количеством золота, что за сто лет его не растратишь. Да и некуда тебе его тратить. Ты и так все имел. Я согласна на половину доли взамен на твою жизнь.

— У меня нет никакого золота. Ты ничего не знаешь. Я чудом остался в живых и не получил ни крошки от золотого запаса, который, как мираж, попал к нам в руки и так же легко исчез. Четверо погибли, лишь я один чудом уцелел. Ты приняла мою писанину за действительность, слышала звон, но не поняла, где он.

Вика с раздражением бросила кость от куриной ноги в камин, сорвала с себя браслет и швырнула его к ногам пленника.

— У тебя не хватит фантазии придумать такую историю. Эта безделушка выполнена из золота девятьсот девяносто девятой пробы. Назови мне ювелира, который торгует такими изделиями? Не держи меня за дуру!

— Лев Абрамыч мне звонил, когда ты приносила к нему Настины украшения на оценку. Это я его попросил назвать тебе нужную пробу. Я хотел тебя удержать, чтобы ты была заинтересована во мне и мы закончили книгу. А фантазия тут ни при чем. В романе профилируют твои идеи.

— Врешь! Я только подсказала тебе ход событий, придумала сюжет с последствиями, но о золоте ты знал все. И ювелир не врал. Я обращалась к дантистам. Они знают толк в золоте. Дура! Я думала, что ты держишь его в доме. Мы проверили каждый микрон миноискателем, но ничего не нашли. Сад уже Матвей перекопал, и там ловить нечего. Только теперь я поняла, что ты испугался, что его найдет садовник, и перепрятал металл. Но и тут его нет. Пока ты спал двое суток, я все обыскала. Где оно?

— Матвей искал другое золото. Я только не говорил тебе какое. Я не хотел, чтобы у тебя пропадал азарт. Он искал золото графа. Его нашли комиссары еще в двадцатые годы и обменяли на зерно. Если бы он поинтересовался историей нашего края, то мог прочитать об этом в очерках. На эту тему вышло три альманаха. Настя не хотела ему говорить, что искать в саду нечего. Она издевалась над ним, называя его кротом. Глупец! Он так ничего и не понял.