Ультиматум Борна

Оглавление

140

— Да, папа.

Вот почему этим утром Филипп Аткинсон так неважнецки себя чувствовал. Предыдущий вечер он провел на вечеринке со второстепенными членами королевской семьи, которые пили до тех пор, пока выпитое не полились у них из ноздрей, и со своей женой, которая оправдывала их поведение тем, что они члены королевской семьи, хотя он мог переносить их только после семи стаканов «Шабли». Бывали моменты, когда он скучал по беззаботным пьяным временам старого Сайгона.

Неожиданно зазвонил телефон, и Аткинсон испортил свою подпись на документе, который не значил для него равным счетом ничего.

— Да?

— Старший уполномоченный Венгерского Центрального Комитета на линии, сэр.

– Да? А кто это — кто они такие? Мы их — его — знаем?

— Не знаю, господин посол. Я не могу выговорить его имя.

— Хорошо, соединяй.

— Господин посол? — произнес глухой голос с сильным акцентом. — Господин Аткинсон?

— Да, это я. Простите, но я что-то не могу припомнить ни вашего имени, ни этой венгерской организации, к которой вы принадлежите.

— Это не важно. Я говорю от имени «Снейк Леди»…

– Постойте! — крикнул американский посол при английском правительстве. — Не кладите трубку, я поговорю с вами через двадцать секунд.

Аткинсон опустил руку, включил свой шифратор и стал ждать, когда стихнут воющие звуки начавшего работать устройства.

— Хорошо, продолжайте.

— Я получил указания от «Снейк Леди» и инструкцию подтвердить у вас их достоверность.

— Подтверждаю!

— И я должен выполнить эти указания?

— Боже, конечно же! Что бы в них ни говорилось. Господи, посмотрите, что произошло с Тигартеном в Брюсселе, с Армбрустером в Вашингтоне! Защитите меня! Делайте все, что вам скажут!

— Благодарю вас, господин посол.

* * *

Стоя в душе, Борн пустил самую горячую воду, какую только мог вытерпеть, потом открыл холодную. Затем сменил повязку на шее, прошел обратно в свой маленький номер и упал на кровать… Значит, Мари нашла простой, нехитрый способ добраться до Парижа. Проклятье! Как ему найти ее, защитить ее? Она вообще думает, что творит? Дэвид должен уйти из его головы. Он запаникует и наделает тысячу ошибок… О, Господи, ведь я и есть Дэвид!

Стоп. Не поддаваться. Не терять контроль.

Зазвонил телефон; он взял его с прикроватного столика.

— Да?

— Санчес хочет встретиться с вами. С миром в сердце.

Глава 24

Вертолет службы экстренной медицинской помощи приземлился на свою площадку; двигатель выключили, и через какое-то время лопасти прекратили вращаться. В соответствии с правилами высадки пациентов, только после этого открылась дверь и металлическая лесенка выдвинулась до земли. Первым из вертолета вышел медик неотложки в белом халате, обернулся и помог Панову спуститься на бетон, где другой человек в штатском сопроводил его до ожидающего лимузина. Внутри находились Питер Холланд, директор ЦРУ, и Алекс Конклин — последний расположился на откидном сиденье, по-видимому, чтобы было удобней разговаривать. Психиатр занял сиденье рядом с Холландом, несколько раз глубоко вздохнул и откинулся на сиденье.

— Я маньяк, — заявил он, с ударением произнося каждое слово. — Признан сумасшедшим, и сам подпишу все бумаги с подтверждением диагноза.

— Вы в безопасности, а это самое главное, док, — сказал Холланд.

— Рад видеть тебя, Сумасшедший Мо, — добавил Конклин.

— Да вы хоть представляете, что я сделал?.. Я специально направил машину в дерево, находясь в ней! Потом, когда я пешком прошел как минимум половину расстояния до Бронкса, меня подвезла самая безумная в мире особа, у которой в голове еще меньше винтиков, чем у меня . У нее воспаленное либидо, и она на всех парах убегала от своего мужа-дально shy;бойщика — впоследствии я узнал, что у него милое имя Бронк. Моя гулящая водительница берет меня в заложники, грозит закричать «Насилуют!» в закусочной, полной самых плотоядных шоферов грузовиков — за исключением одного, который и помог мне оттуда выбраться. — Панов неожиданно замолчал и опустил руку в карман. — Вот, — продолжил он, передавая пять водительских лицензий и около шести тысяч долларов в руки Конклину.

— Что это? — спросил удивленный Алекс.

— Я ограбил банк и решил стать профессиональным водителем!.. А ты как думаешь? Я забрал это у того человека, который меня охранял. Вертолетчикам я как мог объяснил, где произошла авария. Они полетели искать его. Найдут. Он не сможет никуда уйти.

Питер Холланд взял телефон и нажал три клавиши. Менее чем через две секунды он начал говорить:

— Передайте в службу экстренной медпомощи Арлингтона, борту пятьдесят семь. Человек, которого они заберут, должен быть тут же доставлен в Лэнгли. В госпиталь. И держите меня в курсе происходящего… Простите, доктор. Продолжайте.

— Продолжать? А что еще сказать? Меня похитили, держали на какой-то ферме и вкололи столько этанинала натрия, если не ошибаюсь, что его вполне хватило, чтобы сделать меня… жителем Луны, в чем меня недавно обвиняла мадам Сцилла Харибдовна.

— Что вы такое несете? — подозрительно спросил Холланд.

— Ничего, господин адмирал или господин директор или…

— Просто Питер, Мо, — перебил Холланд. — Но я вас не понимаю.

— А тут кроме фактов и понимать нечего. Мои литературные аллюзии — это всего лишь навязчивые попытки показать несуществующую эрудицию. Проще говоря, это называется посттравматическим шоком.