Игра жизни

Оглавление

9

Джейк маленькими глотками пил кофе. Поставив чашку на блюдце, он медленно кивнул:

— Ну, хорошо, раз уж ты все равно едешь… Лейси пристально смотрела на свою чашку, не желая обнаруживать радости, которая распирала ее. Не обязательно рассказывать, что на этой неделе она уже ездила по магазинам и не собиралась туда опять так скоро. Она любила магазины на Брод‑стрит и Хай‑стрит; она могла и просто побродить по городу, пока он будет на работе, а потом отвезти его в клинику, чтобы сменить гипс. Ей хотелось еще хоть немного побыть с ним вдвоем. Тем более что скоро ей придется уезжать.

— Во сколько ты хочешь ехать, — спросила она, уставившись в свою чашку, в то время как ее сердце бешено колотилось. Она не решалась поднять на него глаза, боясь, как бы он не переменил своего решения.

— В девять утра. Несколько часов я пробуду в офисе, а потом мы заедем в клинику. Магазины открываются около десяти, верно?..

Она кивнула.

— Мне бы хотелось побывать в твоем офисе. Она уже просила его об этом однажды, но он отказал.

Джейк неопределенно пожал плечами.

— Ну, если хочешь. Офисы везде одинаковы. На что, например, похож твой?

— На стенной шкаф. Я редко провожу там время — чаще я бываю на студии, в кабинетах продюсеров или на встречах. У нас гораздо больше встреч, чем ты можешь себе представить.

— Встречи за ленчем в фешенебельных ресторанах? — спросил он, снова взяв свою чашечку кофе. В его глазах промелькнула горечь.

— Нет, никаких фешенебельных ресторанов, если ты не звезда, — возразила Лейси, — в основном это та же тяжелая работа. Я начинаю рано утром и работаю, пока не закончится запись. Если все идет хорошо, мы освобождаемся в пять или шесть. Если возникают какие‑то сложности, мы работаем до одиннадцати, а то и до полуночи.

Ей хотелось, чтобы с его лица исчезло выражение горечи, и она улыбнулась, вспоминая некоторые забавные случаи, происходящие на студии. Она рассказывала ему о трудностях, которые ей приходилось преодолевать, о причудах актеров.

Это сработало. Мало‑помалу его взгляд потеплел, он стал проявлять интерес к тому, что она говорила. Скоро в его глазах появились веселые искорки. Он все еще смеялся над одним из ее рассказов, когда, выглянув в окно, залюбовался закатом.

— Я люблю смотреть на закат солнца, — сказал он мечтательно.

Лейси тоже взглянула на вечернее небо: какая восхитительная смесь розового, кораллового и розовато‑лилового. Высокие стройные пальмы на берегу выделялись черными силуэтами на фоне горящего в вечерних лучах заката.

— Чудесное время, — тихо произнес он, в то время как она с восторгом наблюдала за Вечер‑3, ним небом: оно становилось ярко‑малиновым, темные силуэты пальм стали еще резче. Через несколько секунд небо стало пурпурным, затем черным, и пальмы исчезли из вида.

— Фантастическое зрелище, — сказал Джейк. Он взглянул на нее и улыбнулся. — Я прожил здесь почти всю свою жизнь и ни разу не видел двух одинаковых закатов.

— Я буду скучать по Барбадосу, когда вернусь домой, — призналась Лейси. — Я всегда слишком поглощена работой, чтобы наблюдать закаты. Кроме того, из‑за смога наши закаты не так эффектны.

— Ты когда уезжаешь? — Его голос был абсолютно ровным.

— Через неделю примерно.

— И сразу на работу?

Лейси кивнула, удивляясь, какой далекой казалась теперь работа. Она полюбила Барбадос, мягкий местный акцент его жителей, буйную тропическую природу, аккуратные, стерильно‑белые здания и яркие цветы. Ей нравилось здесь все, особенно человек, который сидел сейчас рядом с ней.

Внезапно сердце ее сжалось. Как она сможет покинуть все это? Как сможет расстаться с Джейком? Сесть на самолет и улететь на запад, зная, что никогда его больше не увидит? Способна ли она пережить такое? Сможет ли расстаться с ним навсегда? С минуту она была ошеломлена этой мыслью. Ей стало страшно. Нет, этого она не сможет перенести!

Как бы он смеялся над ней, если бы узнал о ее мыслях. Смеялся и обвинил бы ее в тех же интригах, в которых винил и Элизабет. Или, еще хуже, высмеял бы за неумеренную пылкость и сентиментальность, как Сьюзен.

Но она понимала, что все равно когда‑то придется уезжать, даже если это разобьет ее сердце. Она поежилась, решив, что он не должен ничего знать о ее опасениях. Ее любовь хрупка и драгоценна, она не могла позволить уничтожить ее смехом.

Костыли стукнули по стулу, Джейк встал.

— Я пойду домой, Лейси. Спасибо за великолепный ужин.

Желая побыть в одиночестве, подумать обо всем, что с ней произошло здесь, на острове, она отвернулась от стола и с некоторой грустью сказала:

— Я рада, что ты зашел, Джейк. Ей хотелось многое сказать ему, и многое хотелось услышать, но этого никогда не случится. Молча она наблюдала, как он медленно, стуча костылями по кафельному полу, вышел из коттеджа и направился к своему дому.

Лейси стояла у окна столовой, пока он совсем не исчез в темноте сада, пока не затихли его шаги. С легким вздохом она медленно начала убирать со стола.

Она вымыла тарелки, вытерла стол. Она жаждала его поцеловать, ей хотелось почувствовать его губы на своих, хотелось испытать все те чувства, которые он сумел пробудить в ней, перенестись в то царство блаженства, куда только он мог ее увлечь. Она не могла решиться открыть ему свою любовь. Ей безумно хотелось, чтобы он остался, но в то же время она была рада, что он этого не сделал.

Утром Лейси надела светло‑розовое с белым платье; лиф плотно облегал фигуру, широкая юбка спадала мягкими складками до середины колен. Она обула белые сандалии и завязала волосы на затылке большой розовой лентой. Ее бархатистую кожу покрывал ровный золотистый загар, и она лишь слегка подкрасила глаза, чтобы они казались еще выразительнее.