Решать тебе, дорогой!

Оглавление

Хейли поймал себя на том, что фразы, которые она произносит, словно позаимствованы из самоучителя по какому-нибудь иностранному языку. За исключением разве что словечка «Фриско» — всякому известно, что так называют Сан-Франциско старожилы. Хейли относилась к их числу, так как родилась, выросла и провела всю жизнь в этом городе.

— Порой и в жару знобит, — заметил Макс, окидывая ее внимательным взглядом. — Скажем, при тепловом ударе. Тогда любое дуновение ветерка воспринимается как ледяной сквозняк. Ты уверена, что дело не в этом?

Хейли отвела взгляд. Сама-то она хорошо знала причину возникшего вдруг озноба, равно как и то, что жара — какая бы сильная та ни была — здесь ни при чем. Просто Хейли нервничала в преддверии вхождения на территорию ашрама, даже несмотря на присутствие рядом Макса. Ведь неизвестно, что их там ждет. Добытая на данный момент информация свидетельствует о жесткости характера Мелинды Мейвелл. Впрочем, чего еще ожидать от человека с выдающейся деловой хваткой?

Интересно, вернемся ли мы оттуда живыми? — подумала Хейли, вглядываясь сквозь прутья ворот в глубь обнесенной каменной стеной деревеньки.

Будто прочтя ее мысли, Макс тихо обронил:

— Волнуешься?

Сама того не замечая, Хейли нервно облизнула губы.

— Как тебе сказать… Не то чтобы очень, но… — У нее вырвался непроизвольный вздох. — Впрочем, да, волнуюсь.

Что толку скрывать, тем более от Макса? За то время, в течение которого они изображают супругов, он успел неплохо изучить ее. Поэтому даже если она скажет, что ее спокойствию позавидовала бы и ледяная глыба, Макс все равно не поверит, глаза-то у него есть. И потом волнение ей простительно, все-таки она женщина.

— Мне тоже не по себе, — неожиданно произнес Макс. Правда, очень тихо.

Хейли понимала: последнее продиктовано не тем, что он боится признаться в слабости, а присутствием шофера, который доставил их сюда из Сан-Диего. Тот выгружал из принадлежащего ашраму джипа дорожные сумки.

Таким было одно из множества условий, касающихся прибытия в ашрам, а также пребывания в нем. Посетителям предписывалось добраться до Сан-Диего на любом транспорте, после чего они должны были пересесть на автомобиль, присланный из ашрама.

Макс и Хейли так и сделали: из Сан-Франциско выехали на якобы своем «ягуаре» — На самом деле тот был арендован, — а в Сан-Диего оставили его на автомобильной стоянке. Затем дождались звонка от вышеупомянутого шофера — номер сотового телефона Макса был сообщен в ашрам заранее, сели к тому в джип и так проделали остаток пути.

При этом предполагалось, что им не известно, куда именно они едут. То есть в каком конкретно месте находится ашрам. Для верности шофер покружил немного, сворачивая в разных направлениях, в том числе и в обратном, да еще покатал Хейли и Макса по бездорожью, среди поросших исполинскими кактусами холмов. И лишь затем углубился в банановую рощу, чтобы спустя некоторое время вынырнуть прямо перед воротами ашрама.

Выйдя из джипа, Хейли могла бы поклясться, что никогда в жизни не найдет обратной дороги. В другой ситуации данное обстоятельство сильно встревожило бы ее, тем более если бы она находилась здесь одна. Но с ней прибыл Макс, предварительно определивший точное местоположение ашрама и изучивший местность вокруг него с помощью «GPS» — спутниковой системы слежения.

В отличие от Хейли Макс имел подобную возможность — потому что был профессиональным детективом, вдобавок со множеством связей.

Правда, Хейли тоже не являлась разбитной женушкой миллионера Макса Бэнкса, за которую себя выдавала. И фамилию носила другую — Спайкер. Под этим именем — Хейли Спайкер, настоящим — ее прекрасно знали в редакции газеты «Дэй акцентс». Потому что она была репортером этой газеты.

Собственно, с профессионального интереса Хейли все и началось…

2

Точнее, началось все со слухов о некоем гуру. Вернее, следовало бы сказать «некой», так как речь шла о женщине.

Впервые Хейли услышала о ней случайно, в кафе «Блю райвен». Это заведение располагалось неподалеку от редакции, и Хейли частенько захаживала туда на ланч. Однажды, устроившись в любимом уголке у окна, за тарелкой омлета с грибами, она услышала, как сидящая за соседним столиком упитанная блондинка ворчливо заметила, обращаясь к своей изящной рыженькой приятельнице:

— Мой Хьюи совсем сбрендил. Только и разговоров, что об учении этой новомодной гуру, Мелинды Мейвелл…

— Да-да, ты о ней упоминала, — обронила рыженькая, отправляя в рот ломтик политой сиропом оладьи. — Только вот не пойму…

Она сделала паузу, чтобы прожевать, и блондинка нетерпеливо спросила:

— Что тебе непонятно?

— Ну «гуру» — это ведь что-то индийское, верно? Тогда почему у этой дамы английское имя?

Блондинка недоуменно посмотрела на нее.

— Я как-то не задумывалась… Возможно, ее родители выходцы из Индии. Или… Не знаю… Вообще, какая разница, какое у нее имя? Главное, мой Хьюи будто с ума сошел! Достал где-то буклет с учением этой Мелинды Мейвелл, штудирует его день и ночь, еще и мне подсовывает, мол, почитай, наберись ума-разума.

— И ты читала? — не без интереса спросила рыженькая.

Блондинка недовольно засопела.

— Так, полистала… Потом чуть с Хьюи не поссорилась.

— Из-за брошюры? — недоверчиво покосилась на нее рыженькая.

Хейли тоже навострила уши, разговор ее заинтересовал. Уже тогда она усмотрела в нем тему для газетной статьи, и, надо сказать, профессиональное чутье ее не обмануло.