Военные действия

Оглавление

Камышлы проехали почти мгновенно. Ибрагим даже не успел разглядеть древние минареты и шумный городской рынок. Он не обращал внимания на снующих по улицам пограничного города сирийцев и турок, а размышлял о том, как трактует Коран Судный день. Он представлял, как люди, живущие согласно Святому учению, присоединятся к другим верующим, которые уже обрели мир и покой в раю, а все вероотступники отправятся на вечные муки в ад. Вера и только вера определяла поступки и действия Ибрагима.

Машины мчались в сторону турецкой границы. Ибрагим опустил боковое стекло.

Пограничный пункт состоял из расположенных один за другим сирийского и турецкого постов.

Возле каждой будки имелся шлагбаум, расстояние между постами составляло тридцать ярдов. С сирийской стороны дорога поросла дикой колючкой, с турецкой все было чисто.

Впереди шла машина Валида, замыкал караван автомобиль Ибрагима. Валид протянул пограничнику визы и паспорта. Просмотрев документы, часовой махнул напарнику – поднимай, мол, шлагбаум.

Ибрагим почувствовал, как на его плечи опустился груз ответственности. У него была особая цель, которую назначил ему Валид. Но он мечтал исполнить и свою личную миссию.

Он был курдом, представителем одной из традиционно кочевых народностей, населяющих горные районы восточной Турции, северной Сирии, северо-восточного Ирака и северо-западного Ирана. С середины восьмидесятых годов турки обрушили невиданные репрессии на многочисленные вооруженные формирования курдов – опасались образования нового, враждебного Турции Курдистана. Речь шла уже не о религиозных разногласиях. Это был культурный, лингвистический и политический вопрос.

В 1996 году в необъявленной войне погибло около двадцати тысяч человек. До того времени Ибрагим не принимал участия в событиях, и лишь после того как турки перекрыли воду и скот начал вымирать от жажды, он решил взяться за оружие.

Ибрагиму довелось служить в сирийских ВВС в качестве механика, но он не считал себя воинственным человеком. Он свято верил, что Коран учит миру и гармонии. При этом Ибрагим понимал, что Турция душит его народ, и хотел отомстить за геноцид.

За два года, которые Ибрагим провел в отряде из одиннадцати человек, теракты и саботаж на территории Турции перестали казаться актами мести. Как сказал Валид, Аллах сам решит, быть или не быть новому Курдистану. Пока же борьба должна продемонстрировать туркам, что курды намерены жить свободными независимо от того, будет у них родина или нет.

Обычно небольшие группы из двух, трех или четырех человек пересекали границу под покровом ночи, взрывали электростанцию или трубопровод и открывали снайперский огонь по солдатам. Сегодня перед ними стояла другая цель. Два месяца назад турецкие войска, пользуясь весенним таянием снегов и односторонним перемирием с турецкими курдами, предприняли массированное наступление на лагеря повстанцев. За три дня ожесточенных боев было убито более ста борцов за свободу. Атака преследовала цель усмирить западные районы и дать Турции возможность серьезно заняться проблемами на востоке. У мусульманской Анкары назревали серьезные противоречия с христианскими Афинами.

Рабочая партия Курдистана решила нанести ответный удар. Речь уже не шла о незаметном проникновении на территорию Турции небольшой террористической группы. Курды ворвутся открыто, дерзко и продемонстрируют всему миру, что акты предательства и насилия не останутся безнаказанными.

Караван проехал мимо черного деревянного столба, вкопанного у обочины дороги. Вот они и в Турции, Машина остановилась у шлагбаума; пограничник ткнул в окно стволом автомата, его напарник направился к автомобилю Валида.

– Паспорта, пожалуйста, – сказал пограничник.

– Конечно, – откликнулся Валид и с улыбкой просунул в щель пачку оранжевых документов.

Невысокий усатый солдат внимательно сличал фотографии на паспортах с лицами сидящих в машине.

– Что за дела у вас в Турции?

– Мы едем на похороны, – ответил Валид и махнул в сторону стоящих сзади машин, – Мы все.

– Куда?

– В Харран.

Пограничник взглянул на два других автомобиля.

– У покойного не было родственниц?

– Наши жены остались с детьми, – объяснил Валид.

– Они не захотели с ним проститься?

– Жены его не знали. Мы продавали этому человеку Овес.

– И как же его зовут?

– Тансу Озал, – ответил Валид. – Он погиб в субботу в результате автомобильной аварии. Сорвался в глубокий ров.

Пограничник лениво одернул полы зеленого кителя и вернулся в будку. Второй по-прежнему держал переднюю машину на прицеле.

Ибрагим внимательно прислушивался к разговору. Он знал, что Валид сказал правду. Тансу Озал действительно разбился на своей машине. Между тем Валид умолчал о том, что Озал был курдом, предавшим свой народ. Он выдал туркам тайник с оружием под старым римским мостом в каньоне Корпулу. За это его убили люди Кенана.

Ибрагим смахнул заливающий глаза пот. Он всегда потел в нервной обстановке. Документы Валида, как, впрочем, и его собственные, были получены по фальшивому свидетельству о рождении. В отличие от внешности имя Валида было хорошо известно туркам. Если бы пограничник знал, с кем имеет дело, то немедленно арестовал бы знаменитого подпольщика.

Турок, очевидно, получил подтверждение о смерти Озала и теперь неторопливо диктовал по телефону имена с паспортов. Ибрагим его ненавидел. Мелкая сошка, а держит себя, как настоящий начальник. До чего же беспардонная нация!

Внимание Ибрагима переключилось на второго солдата. Он знал, что пограничники немедленно простреливают шины подозрительных машин. Если хоть один из сирийцев достанет оружие, турки откроют огонь на поражение. Второй пограничник тут же нажмет кнопку тревоги, и в пяти милях отсюда в воздух поднимется штурмовой вертолет.