|
Оценить:
|
Лекарство для безнадежных
- Предыдущая
- 36/68
- Следующая
36
Зайдя, Тензор взглядом придвинул к себе кресло и, сделав неуловимый пасс руками, открыл холодильник и щедро налил себе «Кока-Колы». Потом огляделся по сторонам с видом хозяина.
— Хороший кабинетик, — сказал он, пока стакан с «Колой», совершая сложные пируэты в воздухе, как планер в восходящих потоках, величаво летел к его протянутой руке. — И как успехи?
— Неплохо, — пробормотал Тополев, присаживаясь за стол. — Как же вас величать?
Молодой талант представился.
— Правда, обычно, меня зовут Тензор, — добавил он, — из-за моей острой неприязни к тензорному исчислению. Я уже двух преподавателей из окна выкинул.
Выглядел он хлипковато для настолько серьезных подвигов.
— Не руками, — пояснил Тензор, уловив сомнение во взгляде Антона. — Есть такое понятие — телекинез.
Стакан, шипя пеной и наглядно иллюстрируя это понятие, прибыл, наконец, в полное распоряжение его руки.
— Я слышал, — заметил Антон. — Что еще умеете?
— Многое, — помахал рекой Тензор. — Многое из того, о чем вы даже не слышали.
— А поподробнее?
— К чему, уважаемый Антон? Я здесь совершенно по другому поводу.
— Вот как? — хмыкнул Тополев.
— Мне этот паренек еще тогда не понравился, — пояснил он Петровскому. — Слишком много в нем было наносного. Каждое слово так и сквозило ничем необоснованным пафосом. Он меня воспринимал, словно… Ну, не знаю… Словно муху под микроскопом, что ли?
— Обычное для них дело, — пожал плечами Вепрь.
— Давай дальше, Антон, — напомнил Петровский.
— А дальше начались программные заявления, — вернулся к рассказу Тополев.
— Хотелось бы услышать ваши предложения для настоящих магов, — сказал Антону Тензор, делая глоток. — Не для шушеры, которая у вас в приемной собралась. Для магов уникальных.
— А вы именно уникальный?
— Естественно. Это первое. А второе — очень любопытно было бы узнать, откуда вы взялись такие умные.
— Второй пункт мне лично совершенно не понравился, — заметил Тополев.
Вепрь понимающе кивнул.
— Не помню, что я тогда ответил. Нечто невразумительное. А Тензор уже начал напирать.
— Мне, Антон, хотелось бы внести вам предложение встречное, — сказал он. — Скажем так, координальное… С сегодняшнего дня ваша контора полностью переходит в мое распоряжение. Вы, господин Тополев, — он окинул Антона взглядом человека, загнавшего, наконец, глупого таракана в угол и уже взявшего на изготовку «Дихлофос», — можете остаться. Вы исполнительны, пунктуальны и недалеки. Меня лично вы вполне устраиваете, как хороший администратор. А вот ваш теперешний руководитель — свободен… Да, я говорю о Тарасе Васильевиче… Лучше бы он не совался в недоступные ему высшие сферы…
— Я человек достаточно выдержанный, — заметил Антон. — Но, здесь, каюсь, не сдержался.
После этого монолога, он несколько мгновений переваривал, а потом, не прибегая к помощи телекинеза и прочей магии, просто взял наглеца за шиворот и вышвырнул из кабинета. Стакан последовал в вдогонку, орошая присутствующих в приемной гениев липкой сладкой жидкостью.
— Молодец, Антон! — усмехнулся Петровский.
— Но после этого монолога у компании начались проблемы, — вставил Вепрь.
— Сначала незначительные, — согласился Тополев. — Несколько наших перспективных проектов оказались сорванными, владельцы строений, намечавшихся под аренду, внезапно от нее категорически отказывались, несколько договоров с хорошими поставщиками непонятно почему были в одностороннем порядке расторгнуты. У компании наметился кризис, готовый в ближайшем будущем превратиться в кризис острый.
— А потом был Подольск, — кивнув, подвел черту Петровский.
— Потом был Подольск, — вздохнул Тополев. — И мы потеряли четверых.
У него заиграл мобильник.
— Да? — извинившись, поднял трубку Антон.
Несколько минут он внимательно слушал.
— Да, — произнес, наконец, он. — Я готов записать.
И, раскрывая ежедневник, Тополев посмотрел на Петровского:
— Это мама Дронова, Тарас Васильевич. Она нашла его рабочий телефон.
Максим Дронов
1
Его разбудила Алена уже около пяти.
— Проснись, Макс, — тормошила она за плечо. — Вечер уже на дворе.
Он рывком сел на диване.
За окнами еще светило вечернее солнце, но в комнате уже горел свет.
Максим непроизвольно поморщился. Посмотрел на Алену, и сейчас же воспоминания из сна затопили его. Ненависть. О, боже. Мама!
— Ален! Дорогая! — быстро произнес он. — Какой у меня домашний телефон?
— Ты что, опять? — улыбнулась она. — Опять ничего не помнишь?
— Я, правда, ничего не помню! — почти закричал в отчаянии Максим.
Она встревожено поднялась, сняла радиотелефон с базы и протянула ему.
— Слушай, это уже перебор, — осторожно произнесла Алена.
— Какой номер, а? — умоляюще спросил Максим.
Она назвала семь цифр.
Мама взяла трубку почти сразу, а он сейчас же узнал ее родной голос из сна.
— Алло? — спросила мама строго.
Жива, подумал Максим с облегчением. Как же здорово, что моя мама жива!
— Это я, мам, — сказал он, а на глаза внезапно навернулись слезы.
— Вот, тебе, здрасти, пожалуйста! Ты где шляешься, олух царя небесного? В комнате — бардак, телефон разломан. Ты зачем телефон разломал, а?
— Так получилось.
— Получилось… Ты где пропадаешь?
— У Алены я, — ответил Максим. — В гостях.
— У Алены? — удивилась мама и замолчала.
- Предыдущая
- 36/68
- Следующая
