Зонтик для террориста

Оглавление

— О чем вы?

Опустив подробности, связанные с Юкано Ямадзаки, я весьма осторожно передал фрагмент разговора с мальчиком. Мацуда засмеялся.

— Сама эта история — интересный материал для сюжета. Хорошо. Обещаю под свою ответственность. И главный редактор, и Мори непременно меня поддержат. Я собирался снова встретиться с Мамору Сибаямой, что ж, не буду разубеждать его в существовании корреспондента Сатио Мацуды. А какой вопрос?

— Расскажите мне, кто входит в верхушку клана Эгути.

Мацуде потребовалось некоторое время. Похоже, он искал тетрадку. Затем затараторил, будто читал по бумажке. Закончив, он спросил:

— Вам этого достаточно?

— Вполне. Спасибо.

— Но что вы задумали? Что собираетесь делать? Мы ничего не можем понять.

— Честно говоря, я и сам пока толком не знаю. Но в любом случае спасибо. Я вам очень признателен.

Я уже собрался было повесить трубку, когда Мацуда сказал:

— Послушайте, Симамура-сан. Вы не могли бы дать нам знать, когда собираетесь выбраться на свет?

— Непременно. Вы мне очень помогли. Но я предупрежу вас только в том случае, если действительно без проблем смогу туда выбраться.

Послышался смех.

— Желаю, чтобы у вас все получилось.

Я снова поблагодарил его и положил трубку. И в это мгновение у меня неожиданно возникла идея. Есть еще одно место, куда мне нужно наведаться.

17

До встречи с Асаи оставалось время, но я отправился в район Нингё-тё неподалеку от Хамамати. Усталость пробралась в каждую клетку тела. Всю вторую половину дня я провел за столом, названивая по телефону. Непривычное занятие. Как не устать. Видно, мало силенок у меня осталось. Энтузиазм иссяк раньше, чем я успел все сделать. За одним исключением. Я долго терпел — не пил виски. Срочно требовалось остановить дрожь в руках.

В метро было многолюдно. Еле развернул вечернюю газету. Мацуда сказал про завтрашнюю прессу, и сегодня действительно нигде не упоминалась фамилия Симамура. Все утренние газеты, чувствуя, что коллеги по перу оставили их в дураках, пытались наверстать упущенное, сообщая о взрывчатке и детонаторе. Штаб расследований был вынужден провести пресс-конференцию. В целом они признают реальную взаимосвязь. Но определенно сказать ничего не могут ввиду сильных сомнений. Вероятно, полицейские структуры будут осторожничать, пока все окончательно не раскроется.

Я рассеянно посмотрел на страницу событий в обществе и заметил крошечную статейку внизу, прямо над рекламой. «Бездомного с Синдзюку сбил насмерть автомобиль». В глаза бросилась фамилия бездомного. Ютака Тацумура, двадцать восемь лет. Коротенькая статейка. Разве у мира есть причины, чтобы интересоваться каким-то бродягой? Один из бомжей погиб в ДТП. Чего тут особенного? Тацу сбили около десяти утра. На улице Куякусё. Черный автомобиль на большой скорости скрылся в направлении улицы Сёкуан. Имя узнали из просроченного паспорта, помимо которого у него, как ни странно для бездомного, нашли несколько десятков тысяч иен наличными и немного однодолларовых бумажек. И все. Никакой другой информации. Ни фотографии, ничего. Разумеется, не сообщалось и о том, что сделают с его телом. Но по паспорту можно узнать, где он прописан. И тогда, наверное, кто-нибудь сообщит его семье. Только остались ли у него родители, беспокоящиеся о судьбе сына? Неизвестно. Информация уместилась в рамке в несколько сантиметров. Вся его жизнь. Занавес закрылся. Вот и для меня жизнь Тацу закончилась так нелепо.

— Эй! — окликнул меня стоявший рядом мужик: наверное, я задел его краем газеты.

Но вид у меня, скорее всего, был суровый, и мужик молча опустил глаза.

Я вышел на станции «Нингё-тё». Первый пункт, куда я поспешил отправиться, — бар. Заказал закуску, но к ней даже не притронулся — жадно выпил неразбавленный виски, будто воду. Вчера ночью Тацу хотел рассказать мне что-то. А я отказался: «Извини, я устал». Решил подумать в одиночестве. Только какой смысл был в этих раздумьях? Если бы я поговорил с ним, ситуация могла сложиться по-другому. Именно я ткнул его носом, указав на деньги и дурь, подачки от рыжего сектанта. И тем самым задел его самолюбие. Он умер, не избавившись от угрызений совести. Я не имел права обижать и унижать его. Не должен был этого делать. А я увлекся. За его роскошной бородой скрывалось подавленное выражение лица. Когда я шел по вечерней улице, оно стояло у меня перед глазами. Сегодня с самого утра я не пил ни капли. Но виски, как всегда, казался безвкусным. Стало еще хуже. Меня вытошнило. Сидевший рядом со мной мужик заорал, я двинул ему. Молоденький официант побежал нас разнимать. Я и ему вмазал. Тогда подлетел еще один, с пивной бутылкой в руке. Уклоняясь от удара бутылкой, я заехал кулаком ему по морде. Официант с грохотом повалился на спину. Я заметил, как чья-то рука снимает трубку телефона на барной стойке. И тут же выскочил из бара. Сначала я побежал, но дыхалка отказала сразу. И я поплелся на ватных ногах по незнакомым улицам. Не понимая, где я. Не зная, куда иду. В точности, как моя жизнь. В точности, как я сам. Вдалеке послышалась сирена патрульной машины. Я наклонился у обочины, пытаясь сблевнуть. Не получилось. Я запихал в рот пальцы — никакого эффекта. Даже желудочного сока не было. Из глаз потекли слезы, в это мгновение кто-то крепко схватил меня за плечо.

— Очухался? — Голос Асаи. Я лежал на диване. — Да-а, я и представить себе не мог, что ты нажираешься до такой степени.

— Где я?

— У меня дома. Когда я возвращался от станции, услышал шум. Решил посмотреть, что случилось, и оказалось, это твоих рук дело.