Водопад любви

• Предыдущая
• 38/45
• Следующая

— Ви, ты где? — крикнул Спенсер.

Вивьен молчала.

— Господи, Ви! Ты споткнулась и упала? — наклонившись над Вивьен, спросил Дик Спенсер.

Час Вивьен пробил! Сейчас Спенсер достанет из путеводителя черный пистолет и бабах — ее душа отлетит в мир иной.

Вивьен попыталась пошевелиться, но руки, ноги парализовал страх. Он судорогой свел скулы, перекосил лицо и анестезировал язык.

Спенсер стал наклоняться. Для Вивьен это мгновение показалось вечностью.

Хочет убить наверняка, в голову, прожужжала мысль в голове Вивьен. И вдруг произошло чудо. Губы Вивьен разлепились, а голосовые связки ожили.

— Мама! Мама! — отчаянно завопила она.

Саймон уныло бродил по вилле. Почему Вивьен, такая рассудительная, респектабельная девушка, в одночасье превратилась в непредсказуемое существо? Раньше Саймону время от времени даже становилось скучно в присутствии Вивьен. Все в ней было выверено до последней капли. И в постели она была холодноватой. Иногда в голову Саймона закрадывалось подозрение, что Вивьен позирует перед ним.

Та вышедшая в одном купальнике в Александрии девушка куда-то навсегда исчезла. Саймон порой тосковал по той незнакомке. Ему даже казалось, что случай на шоссе ему всего лишь привиделся, настолько реальная Вивьен отличалась от той шальной незнакомки.

В голову Саймона нет-нет да и закрадывалась мысль шокировать Вивьен, вывести ее из себя. Возможно, она расшевелится и вновь превратится в ту девушку из Александрии.

Дурацкая просьба отца купить Лулу кольцо все перевернула в его жизни. Вивьен обиделась и словно по мановению волшебной палочки принялась куролесить. Зачем-то прилетела сюда в Рим, присоединившись к этой странной тусовке исполнителей тяжелого рока. О ней стала писать пасквили желтая пресса, а ей, похоже, все нипочем.

Каким же дураком он был, что мечтал ее встряхнуть! Сейчас он все отдал бы, чтобы вернуть прежнюю Вивьен.

Навстречу Саймону двигалась Эмили Джойс. Саймон смутился и хотел уже куда-нибудь спрятаться, раствориться в воздухе, но потом рассудил, что взрослому мужчине не подобает испытывать столь постыдные чувства. Один раз он уже поставил себя в смешное положение — принял миссис Джойс за свою мать. Бедная женщина! Она наверняка подумала, что он сбежал из психиатрической лечебницы.

— Грустите? — мягко улыбнувшись, спросила Эмили. — Представляю, как вам сейчас тяжело…

Саймон вопросительно взглянул на мать Вивьен. Что она имеет в виду? Вивьен рассказала об их ссоре? Для дочери вполне естественно поделиться своими проблемами с матерью. Или же миссис Джойс говорит об ужасной статье в газете? Прочитать такое о собственной дочери — огромное испытание для матери. Да, скорее всего, именно о статье заикнулась миссис Джойс.

— Да, — согласился он с Эмили. — Отвратительно! Вам, как матери…

— Отвратительно? — не дав договорить, перебила его миссис Джойс. — Странно! Я готова была услышать любое другое определение — «страшно», «непривычно», «радостно», но «отвратительно»?.. Что может быть плохого во встрече с собственной матерью? Миссис Кроуфорд, я уверена, безмерно вас любит. Она, возможно, всю жизнь украдкой следила за вами, радовалась вашим успехам и проливала слезы, что не может прижать вас к своей груди. А вы — отвратительно!

— Я не о матери, — окончательно стушевался Саймон. — Я очень рад обрести ее и сестру. И не мне осуждать мою мать. Так сложилась жизнь. Пусть хотя бы ее остаток будет для нее счастливым. Мать и отец, кажется, помирились и собираются жить вместе.

— Правда? Я так рада. Прямо сериал…

Саймон вежливо улыбнулся и хотел было уйти, но миссис Джойс вдруг требовательно спросила:

— А о чем вы говорили? Что отвратительно? Я не поняла!

— Да я это так, к слову…

— Нет, мистер Кроуфорд, отвечайте прямо. Что вы имели в виду, говоря, что это отвратительно? — Эмили приняла воинственный вид.

Саймон оценил свои позиции. Вряд ли миссис Джойс удовлетворится уклончивым ответом. А если он попытается улизнуть, с нее станется его догнать. Что же ему придумать? Как уйти от ответа?

— Ну же, я жду, — поторопила его она.

— Я о статье! — так и не найдя достойного выхода из положения, брякнул Саймон.

— О какой? — удивилась миссис Джойс. В журналах так много всего пишут.

Саймон молчал.

— Мистер Кроуфорд, я лучше думала о вас. Обрести мать и сестру еще не означает, что можно вести себя неучтиво по отношению к дамам.

— Прошу прощения, мэм. Задумался…

— Так о какой статье речь?

— Забыл, мэм, — ответил Саймон. Он решил, что лучше будет выглядеть дураком в глазах матери Вивьен, чем причинит ей боль.

— А! Ранние пташки уже собираются в стаю? — К Эмили и Саймону подошел Говард.

— Здравствуйте, Говард! Представляете, Саймон упомянул о статье, которую нашел отвратительной, а когда я попросила его поподробнее рассказать о ней, заявил, что забыл. Такой молодой, а уже с выраженным склерозом…

— А мою статью вы читали? Правда, получилось хлестко? И ни одного штампа. Эти надутые выскочки из «Нью-Йорк таймс» еще обо мне услышат! Сваха международного класса! Разве это не прелестно?

— Пойдемте, миссис Джойс! — Саймон обхватил мать Вивьен за плечи и потащил в сторону от Говарда. — Не обращайте на него внимания…

Говард недоуменно пожал плечами. Странные эти англичане, как бы говорил его жест.

— Куда это вы меня волочете? — возмутилась миссис Джойс.

Саймон отпустил Эмили и, твердо глядя ей в глаза, заявил:

— Если бы мы жили века на два раньше, я бы вызвал этого негодяя Говарда на дуэль! Застрелил бы мерзавца!

• Предыдущая
• 38/45
• Следующая