|
Оценить:
|
Тот, кто любит
5
Таков уж он, пробормотала себе под нос Гейл, пытаясь разглядеть спираль хвоста среди ветвей.
И теперь она вернулась домой, потому что больше некуда было ехать, да и деньги закончились. А еще, потому что их городок — единственное место на земле, где, Гейл в этом уверена, можно будет спокойно вырастить дочь и сына. Уж если у них нет отца, то следует, по крайней мере, окружить их теплом и заботой, — это самое малое, что должна сделать хорошая мать. Она хотела, чтобы ее дети выросли там, где прошли ее собственные детство и юность, — в родном Хартлпуле, среди лужаек и зеленых деревьев….
А детский сад поможет ей встать на ноги. Если, конечно, не окажется еще одним замком на песке.
— Мама, мама, вон Пе-Пе, — захныкала Ли Энн, показывая вверх пальцем. — Он мертвый? Скажи ему, что пора домой. Сейчас же слезай, если не умер! — И девочка сердито топнула.
Гейл взъерошила светлые волосы дочери.
— Ох, и любишь командовать ты у меня. Он спустится, милая, вот увидишь, я обещаю. — Гейл тихо с досадой вздохнула. — Правда, только не знаю, когда.
Закусив губу, Гейл сунула руки в карманы комбинезона и снова прошлась вокруг дуба. Звонок в полицию уже сделан, но, если через десять минут никто не приедет, придется самой лезть за ним. Что же, нам не впервой, подумала она и, приободрившись, улыбнулась, чтобы не расстраивать дочь.
Девочкой она была более бесстрашной, как и большинство ребят, открывающих для себя мир. Но потом дети вырастают и узнают, что главная проблема взрослых в том, что они заранее понимают возможные последствия своих поступков. Если вдруг она, например, упадет с дерева, кто позаботится о малышах? Ее отец приютил их в своем доме, но Гейл знала, что это временно…
Как же она упустила тот момент, когда жизнь вдруг стала такой сложной?
— По-моему, наш Пе-Пе не хочет спускаться, потому что вы непослушные дети. Все хорошие девочки и мальчики должны днем спать. Так что, я думаю, если вы сейчас пойдете и ляжете, он спустится и будет ждать, когда вы проснетесь.
Положив руки на детские плечи, мать развернула заупрямившуюся дочь и повела в дом.
Все-то у нее складывается не так, как надо. Вот и с этим Пе-Пе… У других дома кошки, собаки, рыбки в аквариумах… Здесь же этот несчастный хамелеон, которого кто-то сунул им в полуоткрытое окно автомобиля, когда они с детьми вышли купить альбомы для рисования и выпить молочный коктейль в маленьком кафе рядом с торговым центром. И близнецы сразу же признали его своим.
Детям необходим домашний любимец, решила Гейл. Пусть даже и такой необычный. Жаль, они еще пока не умели обращаться с ним. Некоторые скудные сведения Гейл удалось почерпнуть из энциклопедии. Спасало то, что вокруг было много зелени, а соответственно и мошек. Так что в основном это загадочное существо питалось на воле.
Вообще-то Гейл хотела завести собаку, колли. Но неустойчивая семейная жизнь все время вынуждала откладывать исполнение мечты. Ее тревожило то, что дети больше, чем надо, увлечены мультипликационными героями, которых не погладишь, с которыми не поговоришь… Что ж, по крайней мере, экранным любимцам не нужно покупать корм. И с дерева их тоже снимать не надо…
Гейл выключила телевизор.
— Уу-у… — высказал свое неодобрение Риччи.
— Тихий час, — объявила она.
Уканья усилились.
Отодвинув в самый дальний угол сознания все чувства, кроме тех, что должен испытывать полицейский на задании, Стэн позвонил в дверь. Затем еще раз. И только после этого сообразил, что шум внутри дома заглушает звонок.
Тогда он принялся стучать кулаком по двери, надеясь, что уж стук-то его будет услышан. Уйти теперь было бы трусостью, в чем его никогда и никто не мог обвинить. Про себя он обозвал Майлза парой слов, которые не решился бы сейчас повторить вслух.
Наконец дверь открыли.
Как же сложно оказалось думать о выполнении задания, а не о женщине, стоящей перед ним.
Девятнадцатилетняя девчонка, уезжавшая шесть лет назад из Хартлпула, была, конечно, очаровательна, но вернувшаяся двадцатипятилетняя женщина была просто сногсшибательной красавицей.
С трудом собирая мысли, которые раскатились в разные стороны, словно бильярдные шары, Стэн выдавил:
— Я насчет хамелеона, мэм…
2
Глядя на человека, которому она когда-то доверяла больше всех на свете, больше даже, чем самой себе, Гейл на какое-то мгновение снова стала девятнадцатилетней девушкой.
Ей пришлось приложить немало усилий, чтобы вернуться в настоящее. К двум маленьким детям, с опаской и любопытством выглядывающим из-за нее. И к мужчине в полицейской фуражке, стоящему в дверях.
Как он возмужал, подумала Гейл, и, кажется, стал выше ростом.
Да, раньше он возвышался над ней всего лишь на несколько сантиметров, а теперь — на целую голову. Плечи стали шире. А руки, прикрытые до локтей рукавами летней форменной рубашки, — сильнее и мускулистее.
Не может быть… Неужели перед ней Стэнли? Стэнли Сайзмур?
Гейл поймала себя на том, что, приоткрыв рот, пристально разглядывает мужчину.
— Стэнли?!
Это несправедливо, подумал он. Нужно издать закон, оберегающий от женщин, которые разбивают нам сердца, становясь с годами все прекрасней.
Если бы она хотя бы выглядела усталой, потрепанной жизнью, возможно, это хоть немного помогло бы ему, придало бы уверенности. Но Гейл просто цвела и сияла. Вся, кроме глаз. В них затаилась грусть, говорящая о мудрости, доставшейся дорогой ценой.
Он подавил порыв снять фуражку — тогда уж точно сошел бы за побежденного — и вместо этого смотрел ей прямо в глаза, постоянно одергивая себя, чтобы не утонуть в них. А это было довольно-таки сложно.
