Слушая тишину

Оглавление

Сэнди не выдержала и засмеялась. Дон поцеловал ее в нос и легко поднялся с кровати.

Он был такой большой и красивый, что Сэнди стало немножечко страшно и весело одновременно. Она прикрыла глаза растопыренными пальцами и с улыбкой смотрела, как Дон, ворча, бродит по комнате, пытаясь отыскать полный комплект одежды, сброшенной вчера в полной темноте.

Наконец он оделся, она натянула длинную футболку, и они вместе спустились вниз. Пили кофе, болтали и целовались — и это было прекрасно до такой степени, что Сэнди иногда жмурилась от счастья. Потом Дон посерьезнел, встал и строго сказал:

— Лучше если ты посидишь дома до моего возвращения. Телефон держи под рукой и вот этот пульт тоже. Если хоть что-то тебя встревожит — жми красную кнопку.

— И все взорвется, да?

— Нет. Приедет патруль. В течение одной минуты. Но ничего с тобой не случится, поняла? Потому что у нас еще масса дел впереди. Ты в каком платье хочешь замуж выходить — в белом или кремовом?

— Ой!

— А что ты думала? Как честная женщина, ты просто обязана за меня выйти.

— Дон…

— Сэнди, я вообще-то тоже волнуюсь и понятия не имею, как правильно жениться.

— Ты же уже один раз женился…

— Ха! Тогда все сделала Доллис. Просто посадила меня в свою редакционную машину и отвезла в мэрию, где пригрозила мэру заняться его махинациями с недвижимостью, если он нас немедленно не распишет.

— А мэр занимался махинациями?

— В том-то и дело, что нет. Честнейший был дядька. Думаю, потому он так и испугался. Доллис ведь совершенно бессовестная.

— Наверное, я ей не понравлюсь…

— Да кто ее спрашивает!

— А на свадьбу…

— …Мы ее не позовем! Ни за что! Все, я поехал. Значит — дверь не открывать, ни с кем не разговаривать, к окнам не подходить. Люблю тебя! Пока.

Она все-таки подошла к окну и смотрела, как он идет по дорожке к машине — высокий, огромный, могучий. Такой родной…

Потом вернулась в спальню, легла на ту сторону, где лежал ночью Дон, и заснула крепким и безмятежным сном.

В управлении Дон проторчал до часу дня. Он то и дело звонил по телефону. На вопросительные взгляды шефа яростно махал рукой и делал страшные глаза. Из того, что смогли услышать сослуживцы, — арендовал моторку, долго и непонятно беседовал с неким Джои, потом с неким Билли Реем…

В два часа пополудни Дон Каллахан оставил машину между ржавыми грузовыми контейнерами в порту и бесшумной походкой двинулся по широкой дуге к противоположному концу причала.

Восьмой пирс был крайним. Больше ничто не отличало его от остальных семи собратьев. Так же чавкала ржавая вода о сваи, так же в изобилии плавал мусор… Через час должен начаться отлив, лениво подумал Дон. Во время медового месяца они с Доллис этот момент пропустили, и их яхта застряла в камнях, пропоров днище о ржавую балку. Хорошо хоть застрахована была…

Он дождется звонка Доллис и решит, как действовать дальше. Все уже почти готово. Если…

Чавканье воды стало громче. Океан отступал, чтобы к вечеру вернуться. Ржавые сваи обнажались все сильнее, и зеленые плети водорослей бессильно обвисали, погибая на палящем солнце. Воняло все сильнее. Дон посмотрел на часы. Пять минут четвертого. Пора бы Ривере появиться.

Ривера не появился и через полчаса. Дон Каллахан к этому времени был мрачен как туча и бродил по пирсу, практически не прячась.

Он сам не знал, что его дернуло подойти к краю пирса — там воняло совсем уж отвратно. Дон рассеянно взглянул на валуны, наполовину вылезшие из воды…

Хуан Ривера не опоздал. Наоборот, приехал гораздо раньше назначенного времени. Настолько раньше, что даже успел умереть.

Еще через пятнадцать минут на пирсе стало не протолкнуться. Обмотанное цепями и прикрученное к свае тело несчастного стрингера Хуана Риверы кое-как освободили и вытащили на пирс. Медики хладнокровно осматривали тело, а Дон бродил как тигр в клетке и яростно ругался себе под нос по-гэльски. Перевода половины слов он не знал, но родной дед плохому не научит…

Капитан Уорнер, шеф полиции, устало присел на перевернутый бочонок рядом с Доном, вытер вспотевший лоб.

— Жарко сегодня… Последнюю ниточку обрубили, да?

— Так точно.

— Не злись. Это бывает. Разворошили мы осиное гнездышко… Я получил целую кипу бумаг из Пентагона с требованием прекратить расследование на Змеином острове. Мэр намекнул, что версия с маньяком… Вэлласом, да?.. очень даже симпатичная.

— Ага. Маньяк-зомби.

— В каком смысле?

— Ну как же. Риверу-то тоже он, выходит, шлепнул. И на Сэнди Кроуфорд напал — все после своей смерти.

— Ты не передергивай! Ривера — типчик тот еще, два срока отмотал за хулиганку и наркотики. Мало ли кто мог его кокнуть? А что касается мисс Кроуфорд… хулиганья нынче развелось много. Лезут в дома.

— Особенно в дома офицеров полиции, у которых в палисаднике стоит патрульная машина с полицейским. Шеф, перестаньте, а?

Капитан сокрушенно помотал головой. Дону было его жалко — и немножко стыдно за него. Уорнер был хороший дядька — и неплохой полицейский. Вернее полицейский он был отличный, раньше, просто начальственная должность — это гораздо страшнее перестрелки с бандитами…

Дон посмотрел на синее, перекошенное лицо трупа и глухо сказал:

— Шеф, если вы прекращаете расследование, то я… беру отпуск. Я в нем десять лет не был. А хотите — уволюсь, тогда с вас вообще взятки гладки…

Затрещина была не то чтобы сильной, но неожиданной. Ошарашенный Дон Каллахан потирал ушибленный загривок, а капитан Уорнер налился багровым румянцем и задушенно просипел: