Суд неправых

Оглавление

– Шефер и Альдини полностью исключаются, – убежденно произнес Мортон. – Вы знаете, что я не очень люблю немцев, которые убили моего дедушку в сорок пятом. Но Шефер просто идеальная машина для работы. Безупречная дисциплина, четкая работа, строгое выполнение всех поручений. По нему можно сверять часы. Нет, он совсем другой человек. А старик Альдини – просто милый и порядочный итальянец, который работает в клубе и знает всех наших людей по именам. Он неспособен на предательство…

– Вы считаете, что у людей должны быть особые способности на подобные действия? – с иронией проговорил Дронго.

– Всегда, – кивнул Мортон, – но Альдини не такой. Несмотря на свой смешной вид, он работал в итальянской разведке, что тоже накладывает свой отпечаток на человека. Вы знаете, что мой шеф и основатель нашего клуба тоже работали в разведке?

– Знаю. Любимая фраза вашего босса – о том, что все порядочные люди должны работать на свое государство, – вспомнил Дронго.

– Да, он часто говорит эту фразу. У него вообще была удивительная жизнь. Ведь он родился в Германии еще в двадцать третьем году и был подростком, когда там пришел к власти Адольф Гитлер. Типичная еврейская семья, которой было очень трудно в фашистской Германии и которая умудрилась чудом успеть «в последний вагон», выехав в тридцать восьмом году в Америку. Все его еврейские родственники были уничтожены. О чем он никогда не забывает, хотя к немцам в целом относится неплохо. Учитывая его прошлое, он мог быть более нетерпим, – сказал Мортон.

– Мой отец до конца жизни не мог слышать немецкую речь, – признался Дронго. – У него два брата погибли на войне, и он сам прошел через эти испытания, будучи совсем молодым. Я знаю многих бывших фронтовиков, которые также не могли спокойно слышать немецкую речь.

– Значит, мой босс более терпимый и толерантный человек. Говорят, что после войны в Ганновере он командовал специальным отрядом, который должен был отлавливать бывших эсэсовцев и гестаповцев. И он не разрешал никакого насилия по отношению к немецкому населению, проживающему на его территории. За исключением нацистов, разумеется.

– Мне кажется, что вы немного влюблены в своего шефа, – заметил Дронго.

– Не немного, а очень сильно. Он гениальный человек, и если решил вызвать вас для частного расследования, значит, был уверен, что вы справитесь. Не забывайте, сколько ему лет. Он прожил такую интересную и насыщенную жизнь.

– Только поэтому я вернулся, – признался Дронго. – Не думаю, что миллиардеры, аристократы или короли могли вдохновить меня на второе возвращение. Только ваш шеф, которого я также безмерно уважаю. Хотя ради справедливости стоит сказать, что в нем еще сидят старые демоны прошлого, и в каждом человеке по ту сторону «железного занавеса», которого давно уже нет, он по-прежнему видит агента марксистов.

– Учитывая его возраст, это позволительный недостаток, – рассмеялся Мортон.

– Именно поэтому я не обращаю внимания и на этот недостаток, – согласился Дронго. – Давайте я наберу Лоусона. Может, сумею узнать у него какие-нибудь подробности.

– Звоните, хотя не думаю, что он сможет сообщить какие-то другие новости. Этого мотоциклиста пока не нашли, а Манчини все еще в тяжелом состоянии, и врачи борются за ее жизнь.

Дронго достал телефон, набрал номер профессора Лоусона. И почти сразу услышал знакомый голос:

– Я тебя слушаю. Где ты находишься?

– В Москве, – соврал эксперт, – я уже давно вернулся. Как у вас дела?

– Не очень, – признался Лоусон. – В общем, ты был, очевидно, прав. Все наши неприятности продолжаются, увеличиваясь в геометрической прогрессии.

– Что-то серьезное?

– Более чем. Тебя напрасно отпустили. У нас начались потери даже среди сотрудников клуба. Можешь себе представить?

– Что случилось?

– Я не могу тебе сказать, – ответил Лоусон, – но положение достаточно серьезное. Только ты больше не влезай в это грязное дело. Тебе отчасти повезло, наше руководство посчитало правильным вывести тебя из игры. Поэтому живи и наслаждайся свободой.

– Тебе нужна моя помощь?

– Нет. Ни в коем случае. Это очень опасно. Не вздумай возвращаться в Лондон. Ты меня слышишь? Ни при каких обстоятельствах! Во второй раз ты живым уже не выберешься из этого дерьма. Не будет ни одного шанса. Видимо, против клуба играют крупные игроки. Оставайся дома, – еще раз попросил Лоусон.

– Я все понял, – сказал Дронго, – до свидания.

Он убрал телефон в карман, взглянул на Мортона:

– Он не советует мне возвращаться в Лондон.

– Правильно говорит, – кивнул Арчибальд. – После всего, что вы узнали, хочется напиться и забыть об этих ужасах. Только нужно помнить, что чем больше вы узнаете, тем больше сокращаете себе жизнь. Это действительно становится опасным. Причем я даже не знаю, с какой стороны вас убьют, с нашей или с их. А может, будут стрелять одновременно с двух сторон. Такое тоже иногда бывает.

– А как быть с вашим шефом? Вы только что сказали о его уме и верном выборе меня для частного расследования.

– Он был прав, – повторил Мортон, – но вам нужно быть осторожнее. Иначе действительно могут быть большие неприятности.

– Надеюсь, вы никогда не служили прорицателем? – поинтересовался Дронго.

– Нет, – усмехнулся Мортон, – никогда. Я могу узнать, кто вы по гороскопу?

– Вы верите в гороскопы?

– Моя супруга верит. А я никогда не знал, что по знаку зодиака являюсь Девой. Даже стало обидно, когда мне об этом сообщили. Мужчина – и вдруг Дева. Потом жена объяснила, что это неплохой знак. В общем, я стал много читать про эти знаки и узнал массу полезного. Теперь разбираюсь в этом не хуже астрологов. Интересно, кто вы по знаку зодиака? Судя по вашему интеллекту, возможно, ваш знак – Близнецы или Водолей. Хотя нет. Вы очень сильный и смелый человек. Я смотрел вашу биографию в Википедиа. Но тогда не обратил внимания на дату рождения. Возможно, Скорпион или Телец. Нет, нет. Скорее огненный знак. Лев или Стрелец. Они более спокойные, но зато менее подвержены эмоциональным перегрузкам. Я – угадал?