Суд неправых

Оглавление

– Приеду, – сказал он.

На часах было уже четыре, они с Эдгаром снова прошли в банк, попросив о встрече со старшим помощником руководителя национального банка синьором Николо Кармесси. Дронго свободно говорил по-итальянски, его часто даже принимали за местного жителя.

Через несколько минут они сидели в большом кабинете синьора Кармесси. Он был раз в пять больше кабинета помощника руководителя национального банка Германии. У каждой страны свои традиции и свои приоритеты.

Кармесси оказался мужчиной лет сорока, с почти седой головой, благообразной улыбкой, демонстрирующей все его отбеленные зубы. Он был одет в серый костюм в крупную полоску. Розовый галстук и нагрудный платок такого же цвета, торчавший из кармана, дополняли этот портрет.

– Мне звонил профессор Лоусон, – любезно сообщил Кармесси, – и просил вас принять. Кажется, вас называют синьором Дронго? Очень интересная кличка, я специально смотрел в энциклопедии. Но это не так важно. Дело в том, что у синьора Локателли есть определенные проблемы семейного плана, которые он сейчас решает. И поэтому сегодня он никак не сможет вас принять.

– Какие проблемы? – поинтересовался Дронго.

– Это не имеет отношения к нашему банку, – доверительно произнес Кармесси. – Две его дочери учатся в Швейцарии и иногда требуют к себе несколько большего внимания своего отца. У них такой возраст – одной четырнадцать, другой двенадцать лет. И, конечно, любящий отец не может не заниматься их проблемами.

– Когда он будет на месте?

– Завтра, – пообещал Кармесси, – завтра он обязательно вас примет.

– Я не могу ждать, – возразил Дронго, – у меня дело, не терпящее отлагательств. Передайте ему, что я приехал по поручению Бильдербергского клуба.

– Это нам хорошо известно, – улыбнулся Кармесси, – и мы очень уважаем ваш клуб и его членов. Но сегодня синьор Локателли занят и никак не сможет…

Он не договорил. В коридоре раздался какой-то крик. Потом еще один.

– Извините, – поднялся Кармесси и выбежал из кабинета.

Оба напарника тоже вышли. В просторной приемной плакали две женщины. Постепенно в коридоре стали появляться другие сотрудники банка. Дронго растолкал людей и, пройдя через приемную, вошел в роскошно обставленный кабинет руководителя национального банка. Это был скорее небольшой зал, чем кабинет. Тяжелая мебель из красного дерева, натуральная кожа на диване, креслах и стульях, золоченые фолианты в шкафах, подлинники итальянских мастеров на стенах. И среди этого великолепия на крюке от старой картины висел сам Орацио Локателли. Перед тем как повеситься, он снял картину, бережно поставив ее в угол. Очевидно, он повесился несколько минут назад, когда секретарь, вошедшая в его кабинет, увидела это страшное зрелище.

Интерлюдия

Он никогда не позволял себе приходить на встречу, назначенную ему другой стороной. В этом случае легко попасться в ловушку или позволить кому-то из своих просто подставить его, выдав местной полиции или судейским чиновникам. Поэтому о следующей встрече с Думенеком он договорился заранее, обговорив, что это будет Брюссель, куда он приехал на поезде «Евростар», чтобы улететь потом обратно в Лондон.

Нельсон сидел в машине, ожидая, когда появится Думенек. В одной из других машин, находившихся недалеко от них, уже сидели Веласкес, срочно вызванный в помощь поредевшей группе Нельсона, и Эсмеральда, которая должна была заменить погибшего Уиллера. У нее были рыжие волосы, бросающиеся в глаза, поэтому на такие задания она обычно надевала парик брюнетки. Нельсон терпеливо ждал, когда появится его связной. Наконец тот появился, выйдя из автобуса. У него было неброское лицо рядового гражданина, серый пиджак, черные брюки, белая рубашка. Его можно было запомнить только по глубоко посаженным глазам. Он подошел к скамье, где сидела какая-то молодая пара, и, недовольно посмотрев на них, уселся рядом.

Нельсон достал телефон, приказав Эсмеральде пройти и сесть на скамейку между этой парочкой и приехавшим на встречу Думенеком. Она так и сделала, пройдя к скамье и усевшись между ними. Скамейка была совсем не такая большая, чтобы на ней могли разместиться сразу четверо людей. Поэтому молодожены поднялись и пошли в сторону станции метро, находившейся рядом с переходом. Нельсон проводил их долгим взглядом и сразу перезвонил Веласкесу, приказав ему посмотреть, куда именно уйдет эта парочка. Тот выскочил из машины, бросаясь к станции метро. Через минуту он доложил, что они уехали в электричке, и только тогда Нельсон вышел из автомобиля и направился к скамье. Эсмеральда отодвинулась на край скамьи, и он сел рядом с Думенеком.

– Как вы думаете, сегодня пойдет сильный дождь? – спросил он, обращаясь к своему связному. Нельсон требовал, чтобы они говорили друг другу при встрече пароли. Они знали друг друга много лет, но он понимал, что на встречу с ним может прийти загримированный под Думенека сотрудник полиции с записывающим микрофоном в кармане. Или, наоборот, на встречу с самим Думенеком мог прийти совсем другой человек вместо реального Нельсона. Поэтому пароль был обязательным условием их встречи.

– Я сегодня слушал сводку погоды, – недовольно ответил Думенек, и не думающий скрывать своего мрачного настроения, – передали, что обязательно будет дождь.

Он покосился на молодую женщину, сидевшую на скамейке. Она поднялась и пошла по направлению к машинам. Думенеку необязательно знать, что она тоже подстраховывала Нельсона.

– Как у вас дела? – осведомился Нельсон. – Как поживаете, мсье Думенек?