Запоздалое счастье

Оглавление

— Ты, наверное, скучаешь по дочери? — спросила Элизабет.

— Конечно, скучаю.

— Но вы видитесь, надеюсь?

— Не так часто, к сожалению. Я тоскую, если ее долго нет рядом… А тебе не хочется иметь детей?

— Нет, не особенно… — Опять ей пришлось контролировать свое лицо, скрывать эмоции. А когда Филипп удивленно поднял брови, она добавила для полной ясности: — Я… не слишком люблю ребятишек.

То, что случилось в следующий момент, будто нарочно произошло, дабы она подтвердила свои слова.

Отец семейства поднялся и пошел через двор, направляясь, возможно, в туалет, расположенный внутри ресторана, и не заметил, как его маленький сынишка соскочил со стула и кинулся следом.

— Папа!

Элизабет и Филипп обернулись. Проносясь мимо них, мальчуган споткнулся, потерял равновесие. С быстротой молнии Филипп кинулся к нему и подхватил ребенка прежде, чем тот шлепнулся.

— Не так быстро, молодой человек, иначе попадете в аварию. — Филипп, потрепав мальчика по голове, опустил на землю. — Иди потихоньку, а то батарейки сядут.

Это было естественной реакцией, и Элизабет оказалась на волосок от того, чтобы сделать то же самое. Ей хотелось помочь малышу, однако она сдержалась, даже не двинулась с места, знала — вряд ли Филиппу ее безучастность понравится, но того и добивалась: если почувствует его антипатию, ей станет спокойнее.

— Я вижу, ты не изменилась. — Он улыбнулся, как ей показалось, с сожалением, и добавил: — Моя одинокая снежная королева…

На том их трапеза закончилась.

— Вот ты и приехала, — сказал Филипп, когда они остановились у ворот виллы. — У меня еще есть дела, не могу опоздать, извини.

Элизабет вздохнула с облегчением, как только машина развернулась и скрылась из виду. Наконец-то сбылось то, о чем она мечтала, — осталась в одиночестве.

Она быстро поднялась наверх, переоделась в купальник, забыв о своем первоначальном плане позвонить в отель и снять комнату. Лучше плавать, пока не устанет, тогда, возможно, успокоится и сумеет привести в порядок свои эмоции. Ярость, боль, безнадежная тоска охватили ее.

Во всем виноват Филипп. Чувства, которыми давно научилась управлять, неожиданно вышли из-под контроля, и она ничего не могла с собой поделать.

Элизабет побежала на пляж, бросилась в воду.

Около берега вода была теплой, но чем дальше, тем становилась холоднее. Элизабет было все равно. Она сосредоточилась только на ритме гребков. Вдох-выдох, вдох…

Сначала Элизабет не придала значения легкой рези в желудке. Однако второй приступ оказался сильнее, подступил и третий. Элизабет судорожно хватала воздух. Нельзя плавать сразу после еды, лихорадочно думала она, двигаясь к берегу медленно и осторожно. Но приступы усилились, дышать становилось все труднее. Элизабет кляла себя за глупость. Может быть, если расслабиться и пару минут передохнуть, боль стихнет? Неожиданно сквозь толщу воды она заметила гряду камней — вот ее спасение. Одной ногой сумела опереться на что-то твердое, теперь попыталась ступить второй. И тут… как будто тысяча раскаленных иголок вонзились в ступню. Элизабет запаниковала, бросилась прочь от каменной западни. Боль в желудке вернулась с удвоенной силой, нога нестерпимо горела. Она уже трудом держалась на поверхности. Следующий приступ судорог сковал ее. Элизабет захлебывалась, теряя последние силы. Она поняла, что тонет. Какая нелепая смерть…

Глава 6

В этот самый момент чьи-то руки обхватили ее и вытолкнули на поверхность.

— Дыши глубже, плыви, плыви, черт побери!

Элизабет была уверена, что ее спаситель — Филипп, хотя не видела его лица. Сильные руки, поддерживавшие ее, не могли принадлежать никому другому, а раз он рядом, ей больше ничто не угрожает.

Постепенно страх улетучивался. Она дышала полными легкими. Наконец они достигли мелководья.

Элизабет никогда не думала, что признательность может быть столь всеохватной: благодарные слезы градом катились из ее глаз.

— Потерпи, сейчас доберемся до дома и посмотрим, что с тобой, — ласково уговаривал Филипп, неся ее на руках через пляж.

Она не могла вымолвить ни слова, состояние было скверным, трясло как в лихорадке. Обессиленная, Элизабет уронила голову ему на плечо.

В гостиной он уложил ее на диван.

— Лежи спокойно, я сейчас чем-нибудь укрою.

Филипп был в брюках, рубашке, мокрый до нитки. Должно быть, заметив беду, сразу бросился в воду. Элизабет била дрожь, зубы стучали. Она покорно дала завернуть себя в одеяло.

— Вообще-то, надо бы снять с тебя купальник, — сказал Филипп и, озадаченно помолчав, добавил: — Хотя он сохнет довольно быстро, так что я пощажу твою скромность.

— Тебе тоже надо переодеться.

— Ерунда, скажи лучше, как себя чувствуете?

— Сейчас уже лучше, спасибо.

Завернувшись в одеяло, Элизабет начала согреваться, к ней возвращались силы, хотя и очень медленно.

— Я страшно тебе благодарна, — дрожащим голосом сказала она.

— Если свело ноги, я принесу тебе лекарство.

Элизабет кивнула:

— Да, судороги были, но сейчас они более и менее отпустили. Спасибо тебе. Мне сейчас ничего не нужно. — Она еще плотнее завернулась в одеяло и, смущенно улыбнувшись, добавила: — Я очень тебе признательна за все, что ты сделал для меня.

— Так и должно быть. — Филипп стоял рядом с диваном, склонившись над ней. — Не надо нервничать — все позади, вернулся домой из-за папки с бумагами. Оказалось, забыл их на веранде, оттуда и заметил тебя. Бог помог нам обоим.

Элизабет расплакалась, на что он прореагировал довольно сердито: