Как избежать замужества

Оглавление

— Дурацкий до невозможности, — мгновенно оценил Марк, — но именно благодаря своей глупости может сработать. Возможно, Леве не придет в голову, что нам хватит наглости у него на глазах выпытывать его подноготную у его же собственной жены. Ладно, идем к Наталье.

Мы подошли к двери с табличкой «318», и Генрих уже поднял было руку, чтобы постучать, когда дверь соседнего номера распахнулась и оттуда вылетела Лариса. Ее била крупная дрожь, в лице не было ни кровинки, в черных зрачках застыл ужас. Увидев нас, она на миг остановилась, а потом неожиданно бросилась мне на шею. Целую вечность она лишь стучала зубами и издавала только нечленораздельные звуки, а я молча гладила ее по спине и боялась пошевелиться. Наконец ей удалось кое-как унять дрожь и выдавить из себя внятную фразу:

— В виски был яд… Лева… — И тут она зарыдала.

Глава 16

Генрих с Марком ринулись к открытой двери, через минуту Марк выскочил назад в коридор и забарабанил в дверь номера Натальи и Вальдемара.

— Варька, уведи Ларису к себе, — распорядился он, ожидая, пока ему откроют. — Не забудьте запереться.

Я обняла вцепившуюся в меня Ларису за талию и увлекла ее к себе в номер. Закрывая дверь, услышала из коридора встревоженный голос Натальи:

— Что случилось?

— Позовите, пожалуйста, мужа, — попросил Марк, оставив ее вопрос без ответа.

Я повернула ключ в замке, подвела Ларису к дивану и хотела усадить ее, чтобы налить стакан воды или чего-нибудь покрепче, но она меня не отпустила. Приникнув ко мне, словно испуганный ребенок к матери и сотрясаясь всем телом, она в голос рыдала у меня на плече. Мне оставалось только сесть рядом и молча гладить ее по голове.

«Неужели Лева умер? Убит? Стало быть, я ошибалась, упорно подозревая в убийстве его? Вот и полагайся после этого на интуицию. Но, между прочим, новое убийство опрокидывает все наши версии. С Борисом в этой чудной компании были тесно связаны почти все. Наталья и Вальдемар — его родственники, Замухрышка — институтский друг и партнер, Лева — бывший партнер, обдумывающий новое деловое предложение, Павел Сергеевич — отец старого приятеля и работник… В принципе любой из них мог иметь достаточно веский мотив, чтобы подсыпать яд моему злосчастному жениху. Но если нападение на Павла Сергеевича еще можно как-то объяснить, оставаясь в рамках той же гипотезы, то отравление Левы не лезет ни в какие ворота. Кстати, раз Лариса уверена, что яд был в виски, это должен быть другой яд — быстрого действия…»

На этом месте мои размышления прервал условный стук в дверь. Мягко отстранив Ларису, которая оторвалась от меня очень неохотно, я пошла открывать.

— Варька, ты не знаешь, как позвонить в сторожку? — спросил Марк, не переступая порога.

— Так телефон же украли…

— Украли радио, а туда можно позвонить по местному. Значит, не знаешь? Черт, что же делать? Вальдемар пребывает в алкогольной нирване, Георгий у себя визжит и топает ногами, а нам нужен кто-то, чтобы перенести тело…

— Почему бы просто не переложить его на кровать? Вряд ли Лариса захочет оставаться в том же номере, даже если вы уберете тело.

— Близкое соседство с покойником никому не прибавит настроения. Генрих предложил отнести его на второй этаж.

— А вдвоем вы не справитесь?

— Да, а когда нам понадобится открыть дверь, мы положим его на пол, — сердито сказал Марк.

— Можно взять кресло, в котором перевозили Бориса… Кстати, а где оно? Вчера мы оставили его в портике, а сегодня никакого кресла я там не видела.

— Наверное, убрали… Да бог с ним, мы все равно не можем бросить Наталью одну. Сейчас с ней Генрих…

— Так приведите ее сюда.

— Она боится оставить мужа. Или ты предлагаешь притащить сюда и Вальдемара?

— Ну, если нет другого выхода…

— Не надо, — послышался у меня за спиной дрожащий голос Ларисы. — Лучше мы сами перейдем к ним.

Я повернулась. Лариса стояла в дверях гостиной, прислонясь к косяку. Она продолжала плакать; слезы бежали по перемазанным тушью щекам, оставляя заметные дорожки; крохотный белый платочек, стиснутый в кулаке, промок насквозь. Но теперь ее хотя бы не душили рыдания.

— Хорошо, если вы не против, так и сделаем, — согласилась я и снова повернулась к Марку:

— Но Павла Сергеевича тоже нельзя бросать.

— С ним останется Прошка. Мы возьмем только Лешу.

Я сильно сомневалась, что Прошка согласится остаться в одиночестве у постели беспомощного старика, но делиться своими опасениями с Марком не стала. В конце концов, если наш Храбрый Портняжка упрется, они с Генрихом могут взять с собой его, а Леша присмотрит за Павлом Сергеевичем.

Дверь триста восемнадцатого номера была открыта. В гостиной на кожаном диване сидели Генрих и Наталья. Наталья, бледная и неподвижная, напоминала мраморную статую. Генрих сидел, понуро опустив плечи, и держал ее за руку. В кресле перед телевизором развалился, запрокинув голову, Вальдемар. Глаза его были закрыты, а рот, наоборот, широко открыт. Мощный храп и густой запах перегара не оставляли сомнений по поводу причин его бесчувственного состояния.

Когда мы вошли, Генрих вскочил и заботливо усадил Ларису на диван. Наталья стряхнула с себя оцепенение и обняла новоявленную вдову. Лариса уткнулась ей лицом в грудь и снова разрыдалась. Генрих с Марком быстро ушли. Я, не зная, куда себя девать, покружила по комнате и остановилась перед баром. Судя по количеству наполовину опустошенных бутылок, которые там стояли, Вальдемар был мертвецки пьян все двое суток, что мы провели в отеле.

— Лариса, по-моему, вам следует выпить стаканчик чего-нибудь крепкого. Налить вам коньяку?