Лавина любви

Оглавление

— Ты хочешь, чтобы я поверила, что ты учился в одном из лучших университетов мира и изучал экономику и право ради того, чтобы проводить время здесь?

— Мне все равно, веришь ты или нет. — Он принялся мыть посуду. Сноровка выдавала его опыт в этом деле; видимо, он привык выполнять всю домашнюю работу. Потом он передал ей посудное полотенце.

Джинджер встала рядом с ним и начала вытирать тарелки.

— А почему ты не стал юристом? — недоверчиво спросила она. Вряд ли он учился в Гарварде, и все же… Что-то с ним не так. Джинджер знавала немало мужчин, которые, невзирая на блестящее образование, не знали, как убить время. Поэтому ей не составило труда примириться и с той историей, какую поведал ей ее новый знакомый. — Так почему ты не стал юристом или экономистом?

— А может, меня прельстила простая жизнь. — Он ухмыльнулся. — Зимой — свежий морозный воздух и возможность для меня, простого деревенского парня, повидать мир.

Джинджер с подозрением покосилась на него. Почему ей все время кажется, что он притворяется? Казалось бы, зачем ему играть перед ней роль?

— А летом? — не сдавалась она. — Куда ты едешь летом?

— А ты? — Он вытер руки посудным полотенцем.

— Иногда мы живем за городом, — рассеянно ответила Джинджер.

— Наслаждаешься природой и нюхаешь цветочки вдали от больших городов?

Она вспыхнула и вздернула подбородок, что могло быть расценено и как согласие, и как отрицание. К счастью, вовремя послышалось шипение закипающей воды, и он оставил расспросы, увлекшись приготовлением обеда. Ей приходилось постоянно помогать ему, выслушивать советы по поводу того, как делать то или другое, но Джинджер подчинялась почти с радостью, довольная, что он перестал выспрашивать ее о жизни.

Оказавшись в вынужденном вакууме, она вынуждена была заново осмыслить свою жизнь. Даже без покровительственных замечаний Мэтта ясно, что она тратит лучшие годы впустую. Развлечения, поиски острых ощущений, поглощенность собой и общество малоинтересных, ненужных, случайных спутников. По привычке она называла их друзьями, хотя часто сомневалась, сумеют ли они остаться настоящими друзьями в случае суровых испытаний.

— Не хочу мешать твоим размышлениям, — прошептал Мэтт. От неожиданности Джинджер так и подпрыгнула на месте. — Осталось сделать два завершающих мазка. Чесночный хлеб в холодильнике. Поставь его в духовку. А я тем временем откупорю вино.

— Вино? Это днем-то?

— Упадочный стиль, согласен, но вино так идет к нашему с тобой ризотто по-домашнему!

Несмотря на свой стиль жизни и компанию, в которой она вращалась, Джинджер никогда не была подвержена пристрастию к алкогольным напиткам. Иногда она выпивала бокал вина, но от большего количества ее клонило в сон, а потом болела голова. Здесь, в хижине, когда Мэтт вечером наливал ей вина, она отпивала глоток из вежливости, а остаток выливала в раковину.

Он с преувеличенно низким поклоном протянул ей бокал.

— Кто знает? Возможно, завтра снегопад прекратится и папочка пришлет за тобой вертолет. И ты с радостью покинешь примитивную маленькую хижину и вернешься в свою золотую клетку.

— Скорее бы! — вырвалось у нее. Она поднесла бокал к губам и в три глотка выпила все содержимое. Ей сразу же захотелось сесть. Она села на табуретку, а ноги положила на другую табуретку, напротив. — Между прочим, — задумчиво протянула она, — эта хижина вовсе не примитивная. Она маленькая, но удобная. А мебель… может, и старая, но хорошего качества.

— Значит, заметила?

— Ну разумеется! Или ты забыл, что я эксперт в области походов по магазинам? — Она усмехнулась на собственный счет и взяла у него второй бокал вина. — Качество я чую за версту. Полезная привычка, правда?

— Только для вора. Джинджер засмеялась.

— Никогда не думала о такой возможности! Может, мне начать воровать продукты в супермаркетах?

— Тебя выдадут длинные рыжие волосы. Такой приметный цвет! — Осушив свой бокал, он начал накрывать на стол. Джинджер встала, чтобы помочь. — Придется тебе коротко постричься и перекраситься в брюнетку. — Он щедрой рукой разложил по тарелкам ризотто и, передав одну тарелку ей, сел напротив.

— Тебе бы понравилось, верно? — Джинджер с жадностью накинулась на еду. С тех пор как она очутилась в этой хижине, она, наверное, поправилась на целую тонну!

— Почему ты так думаешь?

— Ты не устаешь напоминать, как неудобно иметь такие длинные волосы. — Она налила себе еще вина.

— Как ты можешь так говорить! Ведь я целых пятнадцать минут тебя причесывал!

В его голосе слышалась легкая ирония, однако, взглянув на него, Джинджер прочитала в его глазах нечто такое, отчего вся сжалась и внутри у нее стало горячо. Он смотрел на нее цепким мужским взглядом. Он — воплощение мужественности. Мужчина виден не только внешне, но и в том, как он двигается, в манере поведения. Она представила, каково это — лежать с ним в постели, заниматься любовью, впустить его в себя… Как изменятся его холодные голубые глаза, если будут смотреть только на нее и их покроет пеленой страсти?

Перестань, лениво возразила она себе — вино уже оказало свое действие, — ничего у тебя с ним не получится. Мы вращаемся в разных кругах, наши жизни не соприкасаются. Он из другого мира. Покинув эту хижину, ты больше никогда его не увидишь.

А вдруг снегопад и правда прекратится и через двадцать четыре часа она сможет улететь отсюда на вертолете? А может, доберется на лыжах до ближайшего городка, ведь лодыжка почти не дает о себе знать.