Свеча для трупа

Оглавление

Тогда надо найти кого-нибудь в самом Бамфорде. Кимберли ведь наверняка знали десятки людей. Школьные подруги, например. Их молчание и желание сохранить инкогнито по меньшей мере любопытно, ведь они не могли не видеть фотографии в газете. Алан был этим расстроен, но не удивлен. «Люди не хотят связываться с полицией», — сказал он.

Но если не ровесники, тогда кто? Соседи?

— Соседи! — воскликнула Мередит. Она неловко повернула руль, машину мотнуло. Дорога была пустая, но кюветы никто не отменял. Дерек Арчибальд.

Она в любом случае собиралась еще раз побеседовать с Дереком. Но может быть, стоит встретиться и с миссис Арчибальд? Возможно, она окажется общительнее своего мужа. Алан уже допрашивал ее. Он не рассказывал о ней подробно, но из его немногих слов Мередит поняла, что женщина ему не понравилась. Это любопытно, потому что у Алана нет привычки предвзято судить о людях. Проработав в полиции много лет, он стал крайне осторожен в суждениях и тем более в эмоциональных оценках.

Но для посещения нужен повод. К миссис Арчибальд уже приходила полиция, она с подозрением отнесется к простому смертному, желающему задавать вопросы. Пора опять вынимать из шляпы бамфордских сатанистов.

Мередит пересекла черту города. Снова зарядил дождь. Когда машина въезжала в большие глубокие лужи, волны от колес расходились, словно воды Красного моря. Пешеходы, похожие на грибы, прятали головы под шляпками зонтиков и прижимались к стенам домов, стараясь избежать брызг.

Миссис Арчибальд оказалась дома. Мередит отыскала адрес в телефонной книге. Там был только один Арчибальд — Дерек, упомянутый дважды: его имя стояло против телефона лавки и против домашнего телефона. Перед тем как постучать в дверь, Мередит с минуту постояла, задумчиво разглядывая соседний дом, где когда-то жили Кимберли и ее бабушка.

Она ощущала не только любопытство, но и печаль. Невозможно было определить, сильно ли дом изменился за прошедшие годы. Скорее всего, нет, хотя сейчас там что-то перестраивали — крышу покрывал брезент, вдоль одной стены тянулись леса. Под брезент забрался ветер, угол тяжелой ткани поднимался и хлопал о стену.

Двенадцать лет назад из невысокой двери этого дома в последний раз в жизни вышла Кимберли Оутс. Она прошла по узкой, выложенной камнем дорожке, направляясь на свою последнюю встречу. «Нарядилась», как сказала ее бабушка на допросе, и пошла. Грустная подробность, но небезынтересная. Если Кимберли потратила больше усилий, чем обычно, на то, чтобы выглядеть привлекательно, то, вероятнее всего, она отправилась на встречу с мужчиной. Другим мужчиной, не тем, с кем она каждый день виделась на работе, что исключает Саймона Френча. Была ли улица пуста в это время? Встретился ли ей кто-либо по дороге? Мередит не знала этого, но ей нетрудно было представить, как Кимберли улыбается и здоровается с соседями.

«Вы сегодня приоделись», — прозвучали у нее в голове слова миссис Этеридж. В тот злосчастный день Кимберли слышала похожие фразы, вроде: «Кимберли! Куда это ты так нарядилась?»

Дождь усилился. Вода стала затекать за воротник. Мередит повернулась и поспешила к дому миссис Арчибальд.

— Сатанистские ритуалы? Черные мессы? — Расплывшись в кресле, миссис Арчибальд удивленно посмотрела на Мередит. Ее выдох сопровождался непроизвольным, долгим и мучительным стоном. — Никогда не слышала! Здесь, в Бамфорде?

Недоверие смешивалось с любопытством на ее пунцовом лице. Она не верила, это да, но явно желала услышать побольше о столь занимательном предмете.

— Я расспрашивала вашего мужа об одном случае, произошедшем несколько лет назад, когда миссис Этеридж обнаружила на церковном алтаре свечу и цветы. В то время они оба входили в приходской совет. Возможно, мистер Арчибальд до сих пор в нем состоит?

Миссис Арчибальд покачала головой:

— Нет, он вышел из него несколько лет назад. Этому отцу Холланду не нужны советчики. Мистер Эплтон был совсем не таким. Он был очень милым джентльменом. Таких священников, как он, уже нет. Жаль, что его нельзя вернуть с того света. В конце, правда, он слегка тронулся умом.

Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что Дерек Арчибальд предпочитал фактически править советом в священство покойного отца Эплтона, а не послушно исполнять железную волю отца Холланда.

— А что ваш муж рассказал вам о том деле со свечой? — спросила Мередит.

В комнате горел камин. Газ в нем едва слышно шипел, бледное нездоровое пламя нерешительно колебалось. День был, конечно, прохладный и дождливый, но Мередит просто задыхалась от жары в этой крохотной комнатке. Однако она не была старой или больной, в отличие от миссис Арчибальд, которая была и старой, и больной. Ее шумное дыхание пугало. Каждый вдох давался ей с трудом. Ведь здесь же душно, почему она хотя бы не откроет окно?

Хрип — пауза — шипение. Будто сидишь в машинном отделении старого, дышащего на ладан пароходика.

Мередит охватило чувство вины. Зачем она сюда пришла? Зачем она беспокоит больную женщину?

Но миссис Арчибальд, по-видимому, была не против. Вряд ли к ним часто приходят гости.

— Да. Помню, Дерек вернулся домой поздно и сказал, что Джанет Этеридж устроила на заседании кавардак. — Миссис Арчибальд фыркнула. — Она постоянно такое вытворяла! Из-за нее моему мужу и отцу Эплтону пришлось идти в церковь. Там смотреть-то не на что было: догоревшая свеча и увядшие цветы. Дерек сказал, что это дети. Тут у нас не дети, а настоящие дьяволята, вот что я вам скажу! — Миссис Арчибальд разволновалась, хрипы в ее груди стали громче. — Они тут такое устраивают! Знают, гаденыши, что не могу догнать их и отстегать хорошенько прутом! Я никогда особо крепкой не была. Я была нежным ребенком. Доктор сказал моей матери, что я не выживу. У меня тут где-то была фотография. Я была худой, как вон та статуэтка! — Она показала на фигурку из дрезденского фарфора — пастушку в розовом и зеленом. — Легкая как перышко.