Будь что будет

Оглавление

— Ничего это не меняет, Элина. Даже если она и осталась той самой женщиной, которой когда-то я сделал предложение, то за это время изменился я.

— Но ты любил ее.

— Считал, что любил. Теперь я убедился — это была ошибка.

Элине вдруг захотелось спросить: потому что ты любишь меня? Не выдержав напряжения, она нервно хихикнула.

— И что теперь будет с Сильвией?

Он с необыкновенной нежностью сжал в ладонях ее лицо, прижал пальцы ко рту, предупреждая дальнейшие вопросы.

— Завтра, милая Элина, я объясню тебе все, все. Но сейчас, пожалуйста, попытайся поверить, что я больше не позволю никому стать между нами. Мне пришлось объездить полстраны, прежде чем я смог заставить твоих близких сказать мне, где тебя найти. Я так скучал по тебе, Элина!

Он убрал пальцы, зажимавшие ей рот. Гладя ее волосы, Бернард принялся целовать ее сначала в один уголок рта, потом в другой. Он целовал ее веки, нос, а затем впился в губы.

Элина совсем сомлела, гоня прочь мысли о былой отчужденности. Она плыла по направлению к тому самому раю, в котором когда-то, хотя и недолго, пребывала. Конечно, трудно сразу забыть боль, злость, разочарование. Но все это было когда-то. А сейчас? Сейчас она чувствует себя почти на небесах. Могла ли она думать, что так произойдет!

Она закрыла глаза, купаясь в его теплоте, вдыхая его запах. Ее губы стали податливыми, давая знать, что она готова отдать ему все, согласиться на любую его просьбу. Забыв стыд, Элина прижалась к нему, втискиваясь между его ног, стараясь ощутить его возбуждение.

Она вытащила из брюк его рубашку и стала гладить его голую спину.

Последствия не заставили себя ждать. Бернард вздрогнул, словно сквозь него пропустили электрический разряд. Это был своеобразный сигнал к наступлению. Он поцеловал ее давно забытым поцелуем, и Элина особенно остро почувствовала, как истосковалась по нему, как страстно жаждет его близости.

— А как у нас с рагу? — пробормотал Бернард, прерывисто дыша.

— К черту рагу, — прошептала она, чувствуя, что ее сердце разрывается от любви.

Совсем неожиданно она очутилась у него на руках. Он понес ее к узенькой лесенке напротив входной двери.

Около ванной, на втором этаже, находилась единственная комнатка с альковом, которую Элина намеревалась со временем преобразовать в детскую. В алькове стояла кровать с резной спинкой. На ней мог улечься только один человек. Под тяжестью двух тел она жалобно затрещала. Эта армейская в прошлом койка приняла на себя страсть двух разгоряченных любовников.

Он торопливо срывал с себя одежду и впервые принялся с наслаждением раздевать ее, осторожно снимая каждую деталь ее костюма. Обнаженным телом Элина чувствовала свежесть апрельского вечера. Руки Бернарда с немым благоговением ласкали ее округлившийся живот.

— Подожди, — попросил он, когда она попыталась притянуть его к себе, и включил настольную лампу. — Позволь мне полюбоваться тобой. — Розоватый свет наполнил комнату, высветил ее обнаженный живот, руки, груди. — Как ты прекрасна, — восхитился он, проводя пальцами по ее соскам и большому животу.

Под его рукой ребенок шевельнулся. Зрачки Бернарда удивленно расширились, глаза стали изумрудно-зелеными.

— Мне кажется, — выдохнул он, — что ребенок узнал меня! Не знаю кто — он или она. Я никогда… никогда прежде не ощущал ничего подобного!

Не имея сил противостоять его ласке, Элина вдруг вспомнила, что произошло два месяца назад. «Догадайся, дорогой. У нас будет ребенок!» — зазвучал в ее ушах голос Сильвии.

— Элина! — позвал Бернард, прильнув к ее щеке. — О чем ты задумалась?

Как ужасно позволить призраку появиться вновь. Но ведь Бернард сказал, что Сильвия ушла из его жизни…

— Ни о чем, — прошептала она, проводя рукой по его бедрам. — Может, подумала о том, что я там, где мне и надлежит быть…

— Ну и хорошо. Мы будем любить друг друга медленно… всю ночь… Я буду покрывать поцелуями каждый дюйм твоего прекрасного тела…

Она приподняла бедра, чтобы ему удобней было слиться с ней.

Бернард провел пальцем между ее ногами.

— Мне приятно наблюдать, как напрягается твое тело, когда я прикасаюсь к нему.

При рассеянном свете лампы Элина видела блеск его глаз, его возбуждение, которое рождало в ней ответный жар.

— Бернард, пожалуйста, возьми меня, — взмолилась она чуть не плача. — Разговоры могут подождать, а я ждать не могу!

8

Страсть его была неуемной, ласки отличались особой нежностью. Элина проявляла такую же пылкость. В эту ночь они достигли высшей гармонии, которая сочетала в себе и душевную и плотскую близость. Если между ними еще и сохранялись какое-то преграды, то теперь они были сметены взаимной страстью.

Однако, когда Бернард погрузился в глубокий сон, Элину вновь начали донимать сомнения, вызвав нервную дрожь и тревогу в сердце. Прошлое переплелось в тугой узел. Она старалась убедить себя, что все позади, что сомневаться больше нет причин. Но беспокойство не проходило.

Когда занялся рассвет, Бернард снова повернулся к ней. Его тело снова жаждало любви. В ответ она торопилась черпать пригоршнями свое счастье, вбирала его до тех пор, пока ее не сломила усталость. И все же инстинкт подсказывал ей, что ее еще ждут испытания.

Солнечные лучи проникли в спальню, пробившись сквозь ветви сливы, усеянные белыми соцветиями. Элина выскользнула из кровати, приняла душ, оделась, поставила кофейник на плиту и отправилась за свежими булочками к завтраку.

— Какой аппетитный запах! — приветствовал ее Бернард по возвращении и шумно потянул носом. Элина взглянула на него поверх вазы с незабудками.